— Хочу размяться, — сухо обронил Седрик, вряд ли довольный, что ему надлежит давать объяснения. — Не люблю долго безвыездно сидеть в городе. Это предполагает постоянное посещение дворца, а я не особый любитель всей этой светской жизни.
Седрик часто посещает дворец? Я удивленно вздернула брови. Вот новость так новость! И когда он это делает? Каждый день Седрик уходил на службу в одно и то же время и приходил в один и тот же час. И каждый день его выбор одежды был неизменен: черный изрядно поношенный сюртук, брюки и старые сапоги, давно нуждающиеся в замене. Правда, в последние дни из-за плохой погоды Седрик начал брать с собой зонтик, а однажды, когда окна ранним утром порадовали нас инистым узором, даже накинул пальто.
Вообще, такая откровенная бережливость, если не сказать больше — скупость, которой отличался некромант, ставила меня в тупик. По моим представлениям и слухам, ходящим в народе, ее величество королева Виола весьма неплохо платила тем, кто обеспечивал безопасность общества в целом и королевской семьи в частности. Но я никак не могла понять, на что в таком случае Седрик тратит деньги. Слуг до недавнего времени он не держал, обстановка в доме далека от роскошной, на одежду он тоже предпочитает тратиться лишь в крайних случаях. Может быть, у него есть какое-нибудь хобби, на которое уходит много средств? Но в таком случае — какое? Эх, одни загадки!
Впрочем, я немного отвлеклась. Сейчас моей первостепенной задачей было убедить Седрика взять меня с собой, а не размышлять о том, что он делает со своим жалованьем. В конце концов, мне-то какая разница? Быть может, он предпочитает спать на матрасе, набитом золотыми монетами. Как говорится, у всех свои странности.
— Ты хочешь размяться… — задумчиво протянула Ульрика. Вспорхнула с плеча Фрея, и тот громко вздохнул от облегчения, мгновенно принявшись растирать затекшее плечо.
— Да, хочу, — спокойно подтвердил Седрик, продолжая разглядывать меня в упор. Чуть заметно усмехнулся, добавив почти шепотом: — И потом, магический дар нуждается в постоянной тренировке. Вдруг я встречусь там с чем-то недружелюбным. Или вернее сказать — с кем-то? Будет повод помахать кулаками и проверить, не утратил ли я своей сноровки в боевых заклинаниях.
Ну все, это послужило последней каплей! Седрик, должно быть, намекает, что ему придется сражаться с Дани. А вдруг под его горячую руку угодит и Морган? Нет, этого я не могу допустить. Поэтому я гордо задрала подбородок и отчеканила, глядя некроманту прямо в глаза:
— Я еду с вами!
— Да неужели? — насмешливо удивился тот. — С чего вдруг?
На какой-то миг меня посетила дикая мысль пасть перед некромантом на колени и зарыдать в полный голос, умоляя простить меня. Но вместо этого я крепко сжала кулаки, пытаясь таким образом скрыть предательскую дрожь своих пальцев, и срывающимся от волнения голосом заявила:
— По-моему, моя помощь будет вам очень кстати, господин королевский дознаватель. Если в окрестностях той деревушки на самом деле имеется нечисть, то я без проблем почую ее.
— Если честно, не уверен. — Седрик покачал головой. — Нечисть есть нечисть, а сумеречные создания есть сумеречные создания. Не стоит смешивать эти два понятия.
Вот ведь сволочь! Прекрасно понимает, что мы оба говорим о драконе, который как раз и прячет свою истинную суть в тенях, но при этом упорно старается не называть вещи настоящими именами. Знает, что я не посмею при Ульрике говорить напрямик. Вот и наслаждается моей беспомощностью.
— И все-таки я считаю, что моя помощь будет вам необходима, — попыталась я настоять на своем. — Господин королевский дознаватель…
— Нет, вы останетесь дома, — оборвал меня Седрик.
Я поняла, что шутки закончились. Некромант продолжал улыбаться, но от его глаз теперь повеяло таким холодом, что я невольно плотнее запахнулась в теплую шаль.
— К тому же у вас много хлопот по хозяйству, — чуть мягче продолжил Седрик, изогнул бровь и многозначительно посмотрел на письменный стол, залитый чернилами, и пятна на ковре. — Надеюсь, к моему возвращению вы приведете все в порядок. В любом случае, не думаю, что моя поездка продлится долго. День, максимум, два.
Я хотела возразить ему, придумать еще какие-нибудь причины, чтобы обосновать необходимость нашей совместной поездки. Но Седрик не дал мне возможности продолжить спор. Развернулся и вышел, оставив меня немо разевать рот от возмущения.
— Возможно, оно и к лучшему, — успокаивающе пробасил Фрей, без особых проблем поняв, какие мысли меня терзали в этот момент. — Ты вроде как мерзнешь сейчас постоянно, а погодка стоит такая, что добрый трактирщик и тролля на постой пустит.
Правда, тут же осекся, осознав, как двусмысленно прозвучала известная присказка по отношению ко мне.
— Да что все-таки происходит? — в очередной раз вопросила Ульрика, примостившись на платяном шкафу. — Ничего не понимаю! С чего вдруг вы все так переполошились из-за отъезда этого некроманта? Пусть едет, куда хочет! Его проблемы, если ему дома не сидится в такие дожди. А мы пока поблаженствуем без его навязчивого присутствия. Как в старые добрые времена вечера будем проводить за бутылочкой вина, и никто не будет укоризненно вздыхать, если я позволю себе немного расслабиться. А то ишь — нельзя, чтобы на королевского дознавателя по особо важным делам поступала жалоба от соседей, в которой говорится о нарушении порядка и тишины в ночное время суток.
Последнюю фразу Ульрика произнесла нарочито грубым и низким голосом, явно пытаясь подражать интонациям Седрика. Получилось так себе, если честно. Но до сего момента я и не подозревала, что Седрик успел отчитать Ульрику за слишком шумное поведение, присущее ей после принятия бокала-другого вина. Помнится, в последний раз она действительно перебрала и устроила настоящий бедлам. Прихватила початую бутылку, спряталась ото всех на самом верху одного из шкафов, чтобы никто ее достать не сумел, после чего принялась горланить на редкость неприличные песни. Не знаю, сколько бы это безобразие продолжалось, но некроманту в итоге пришлось пригрозить ей, что если она немедля не спустится, то он воспользуется каким-нибудь на редкость болезненным заклинанием. А я-то все гадала, почему после того случая она больше не рвалась повторить свой подвиг. Мне было даже немного досадно из-за этого. Ведь всего за пять минут ее песен я узнала больше ругательств, чем за всю свою предыдущую жизнь. Правда, смысл некоторых высказываний и сравнений ускользнул от меня. Я попыталась было спросить Фрея, но бедняга побагровел, поперхнулся и так долго кашлял, при этом смущенно пряча от меня глаза, что мне стало его жалко. Ладно, успею. В конце концов, Моргана допрошу с пристрастием. А лучше — испробую на нем свои новые познания в науке ругательного. Когда мы его найдем, естественно.
«Если мы его найдем», — уныло исправил внутренний голос.
Я качнула головой и внезапно решилась. Будь что будет, но я отправляюсь в эту самую деревню! И никакого разрешения некроманта мне не требуется! В конце концов, арахния я или нет?
— Ох, не нравится мне что-то выражение твоего лица. — Фрей укоризненно покачал головой. — Очень не нравится. Мика, как бы ты опять в беду не угодила. Как там говорится? Дурная голова ногам покоя не дает?
— Я знаю другой вариант этой поговорки, — внезапно подала голос Ульрика, которая с нескрываемым интересом на меня смотрела. — Он более грубый, но куда вернее. Дурная голова в нем не дает покоя тому, на чем обычно сидят.
Больше я не слушала разговор между Фреем и Ульрикой. Мыслями я была вся в предстоящем путешествии. Возможно, я действительно совершаю глупость, о которой потом мне придется сильно пожалеть, но сегодня же ночью я отправлюсь в деревню под названием Аталиен и разузнаю все, что смогу, о смутьяне по имени Дани. Если этот дракон свил себе там гнездо, то я непременно его отыщу!