— Вы здесь работаете? Я просто жду, когда откроются двери.
— Да, мы открыты. — Она протягивает руку, но выглядит слишком хрупкой, чтобы выдержать мой вес.
— Спасибо, но думаю, что справлюсь. — Я поджимаю под себя здоровую ногу и использую костыли, чтобы помочь себе встать. Мои мышцы протестующе кричат — побочный эффект аварии.
Я следую за женщиной к стеклянным дверям, и она распахивает их передо мной. В комнате пахнет пылью, а воздух густой и душный.
Женщина обходит стойку, включает свет и убирает сумочку в ящик.
— Чем я могу помочь?
Волна печали поднимается у меня в горле, и я кашляю, чтобы прочистить его.
— Я здесь, чтобы забрать свою маму. Рене ДеЛеон.
Глаза женщины вспыхивают состраданием, и она вытаскивает гигантскую папку с тремя винтами, скрепляющими ее, и клейкой лентой на потрепанных углах.
— Знаете, когда она умерла, примерно в какой день?
— На Новый год. — Мне позвонили только несколько дней спустя, когда соседи учуяли запах ее разлагающегося тела и вызвали полицию. Они нашли ее мертвой на диване, в окружении выписанных по рецепту обезболивающих.
Чувство вины пронзает меня насквозь.
Женщина проводит пальцем по страницам с именами невостребованных мертвецов.
— Хм… — Она облизывает палец и переворачивает другую страницу. — ДеЛеон…
При виде того, что моя мама превратилась в одно из тысяч забытых имен в книге, у меня горят глаза.
— Вот оно. — Женщина нацарапывает номер на бумажке и смотрит на меня поверх очков. — Плата составляет триста шестьдесят два доллара.
— Я отправила чек около месяца назад.
Она проводит пальцем по линии, ведущей к галочке, а затем кивает.
— О, хорошо, да. Я сейчас вернусь.
Я ковыляю к ближайшему креслу и опускаю на него свое больное тело. Я так устала, но еще рано, и приюты для бездомных откроются для регистрации только в пять. Мне нужно найти что-нибудь поесть и безопасное место для сна, может быть, пляж? Я шевелю пальцами на обмотанной ноге и стону. Действие обезболивающих заканчивается. Я босиком, без гроша в кармане и сама по себе.
Как сильно я хотела принять предложение Райдера и остаться с ним, но как я могла принять его помощь после всех секретов? Я уверена, что его модные адвокаты скоро узнают обо мне все и расскажут ему. Тогда он будет рад, что я уехала.
— Вот, пожалуйста.
Женщина делает последние несколько шагов ко мне и протягивает маленькую пластиковую коробочку. В ней нет ничего особенного. Даже не написано ее имя. Просто номер, нацарапанный черным маркером.
Мама.
Рыдание вырывается из моего горла, и я сгибаюсь пополам от его силы. Я не видела свою маму много лет, но если бы знала, что в следующий раз, когда ее увижу, от нее не останется ничего, кроме пепла в дерьмовой коробке, я бы обняла ее покрепче. Я бы часами смотрела на ее лицо, пока не запомнила бы каждую веснушку и морщинку от смеха.
И подумать только, она ушла из-за меня.
У меня нет ни малейшего шанса разделить чувство вины и ненависти к себе, когда оно захлестывает меня. Я заслужила все, что получила за то, что сделала с ней. Я должна была настоять, чтобы мама обратилась за помощью. Я могла бы приехать в Лос-Анджелес, чтобы помочь ей. Если бы я не была так ослеплена тем, что считала идеальной жизнью, то могла бы помочь ей, и она все еще была бы здесь сегодня.
Тянусь за коробкой и кладу ее себе на колени.
— Я так сожалею о вашей потере, — говорит женщина и протягивает мне салфетку.
— Я тоже. — Я шмыгаю носом и вытираю глаза, а затем понимаю, что даже не могу выйти отсюда самостоятельно. Безумный смех грохочет в моей груди. — Это может показаться глупым, но у вас случайно нет сумки?
Ее взгляд скользит по моим костылям, а затем по коробке с прахом мамы, лежащей у меня на коленях.
— Посмотрю, что я смогу найти.
— Спасибо. — Я прочищаю горло и проглатываю слезы. У меня есть вся оставшаяся жизнь, чтобы оплакивать все свои ошибки и потери.
Райдер в начале этого списка.
— Почему ты такой, какой есть? — шепчу я себе под нос.
Он никогда не давал мне повода не доверять ему, и все же я ему не доверяла. Райдер всегда заставлял меня чувствовать себя в безопасности и защищенной, и все же я боялась, что в любой момент он сломает меня. Он всегда хотел только одного — чтобы я была рядом, а я оттолкнула его.
Женщина возвращается с многоразовой продуктовой сумкой.
— Нормально?
— Да, спасибо. — Я кладу коробку с останками моей мамы в сумку и осторожно встаю, подхватывая костыли под себя, прежде чем перекинуть сумку через плечо.