— Серьёзно, Грейнджер? Да, у нас договор с Министерством, и у каждого свой срок. И как только этот срок заканчивается, мы, чистокровные ублюдки, как ты нас называешь за глаза, убежим из Министерства только пятками сверкая. Ты думаешь, мне нравится носить серо-синие костюмы и дружественного улыбаться таким чурбанам как ты? Через три недели у меня закончится условный срок, и по договорённости с Министерством я могу больше не работать тут, и в твой дурацкий клуб я ходить тоже не буду.
Гермиона была сбита с толку.
Она знала, изначально, что это плохая идея. Чистокровные притаились, никто не принял таких, как она. Это просто затишье, и буря обязательно нагрянет. Но пока, это просто Пэнси Паркинсон, и как говорят маглы: «Собаки лают, а караван идёт». И караван по имени Гермиона Грейнджер тоже пойдёт дальше.
— Так что, Грейнджер, радуйся, что мы ещё не все разбежались и тебе есть с кем поговорить про свои книжки, — она очень громко кинула книгу о парту.
— Хватит, Пэнси. Литература интересная, и, — Паркинсон прервала его.
Она подошла настолько близко к Теодору, что притянула его за ворот рубашки к себе.
— Правда? Какая литература, Теодор? Твой срок уже закончился как месяц назад, и тебя не должно было быть здесь, но ты здесь. Не потому ли, что ты поспорил на эту маглорождённую дурочку с господином Малфоем?
Выстрел в висок, наповал.
Гермиона больше ничего не слышала. Только протяжный выстрел.
Она взяла со стола свою палочку, и так сильно сжала, что казалось, сейчас сломает древко.
Она хотела что-нибудь сделать, как волшебница, но вместо этого она вылетела из класса как обычный магл. Ещё и врезалась в кого-то.
Естественно, это был Драко Малфой.
— Потише, Грейнджер, занятия сейчас вот-вот начнутся, куда же ты?
Гермиона стояла как вкопанная, прижатая к Малфою. Она даже не сделала шаг назад.
Она слышала, как сзади крики прекратились. Теодор и Пэнси перестали ругаться. Вероятно, они сейчас смотрели на неё и на Малфоя.
Снова выстрел в голове.
Гермиона поднимается на цыпочках, и целует его. Малфой не отталкивает её, а просто стоит. Его вкус напоминает что-то. Почему-то прохладно, и тут, он начинает отвечать, и жар его дыхание обдает её. Нет, нет, это не должно было быть так. Он не должен был отвечать.
Их разбивает Пэнси Паркинсон, на вылет.
Гермиона, смотря, как удаляется Паркинсон, поворачивается и смотрит на Теодора.
— Он выиграл спор! — практически выкрикнула девушка.
Она должна посмотреть на Малфоя, должна. Но нет… Она отталкивает его, и бегом, бегом уходит оттуда.
— Какого черта, Нотт? — хрипло спросил Малфой.
— Пэнси, в порыве горячки сказала, что мы на неё поспорили. — Теодор был явно чем-то расстроен.
Малфой засмеялся.
— Ну спасибо, Пэнси. — он развернулся, и закрыв за собой дверь, улыбнулся.
========== Часть 6 “Никаких поцелуев” ==========
Гермиона ходила уже около часа по Министерству. Она не могла прийти в чувства после случившегося.
То, что она сделала, было за гранью её понимания.
Зачем она поцеловала его?
Гермиона ходила по коридорам и понимала, что надо собрать себя обратно до единой частички и подумать. Думать это то, что она умела очень хорошо. Вот только, почему эта особенность не проявилась час назад, перед тем как поцеловать Малфоя?
«Невозможно бегать от себя» решила девушка, и уверенно пошла к кабинету, успокаивая себя тем, что все ушли и она просто запечатает кабинет. А потом дом, душ, и она смоет этот день с себя. И его поцелуй, который до сих пор приятно холодил.
Гермиона уверенно распахнула дверь класса.
— Чёрт, ты что здесь делаешь?
— Жду тебя, — мягко улыбнулся Теодор. — Я знал, что ты обязательно вернёшься. Не в твоей компетенции вот так уходить. Ты обязательно придёшь всё проверить и запечатаешь кабинет. Так было всегда.
Гермиона стояла в дверях и смотрела на Теодора. Странно, что в школе она его не замечала. Из всего слизерина она видела только Малфоя, это было до странности нездорово. Может, потому что только Малфой её замечал? Пусть отрицательно, болезненно, но замечал?
Она села на свой стол и помассировала виски.
— Зачем ты его поцеловала?
Гермиона закрыла глаза и продолжила своё нелепое занятие, плевать. Хуже не будет.
— Знаешь, я не знаю. Это как выстрел. Раз и случилось. Эмоции взяли вверх.
— Почему не меня?
Гермиона резко открыла глаза. Она перестала массировать свои виски. Она встала и уперевшись о парту руками, изогнулась и прямо в лицо Теодору сказала:
— А ты хочешь, чтобы и тебя я поцеловала?
— Да.
Гермиона не ожидала такого прямого ответа от слизеринца. Один ответил на поцелуй, второй соглашается на него. Провокации Гермионы разбиваются вдребезги. Но целовать Теодора она не собиралась.
— Никто никого больше целовать не будет. — голос Малфоя неожиданно разрезал нависшую тишину.
Гермиона села. Малфой, чёрт, впервые пришёл вовремя.
Он сел рядом с Теодором и толкнул его в бок, на что тот сжался и дёрнул спиной. В ответ он толкнул Малфоя, но тот и бровью не повёл.
— Ты что тут делаешь? — Гермиона старалась не смотреть на Малфоя.
— Тебя спасаю от маньяка этого, — он засмеялся, — размечтался. Всё, спор выиграл я, и я победитель.
— Драко, ты идиот? Спора не было. Какого ты тут несёшь?
— Спора не было? — у Гермионы началось троиться в глазах.
— Нет, это фантазии Пэнси и вырванные и контекста слова.
— Из контекста? Вы что, про меня что-то говорили? Да вы по-любому это делали, иначе откуда она это взяла.
Малфой и Нотт переглянулись.
— Грейнджер, не важно что обсуждают холостые мужчины, Пэнси идиотка. Она поняла так, как хотела. Искажение реальности, понимаешь? Мы сюда пришли книги обсуждать. Так чего мы ждём?
Гермиона переводила взгляд с одного на другого.
— Вы прочитали роман?
— О, да. — Теодор засмеялся.
— Отвратительно, Грейнджер. Книга о поведение маньяка, лишившего детства малолетнюю девочку. Чудовищно возмутительная книга. Мне было неприятно читать, в прочем, — он замолчал на минуту, — читая трактаты от тётушки Беллы, я испытывал аналогичные чувства. Так что — один-один. Знаешь, маглы или волшебники, неважно, теперь неважно. Грязь есть в каждом, вопрос лишь в том, хочет человек под чистую воду или нет.
Гермиона смотрела на Малфоя и думала, что он какой-то другой. Может, это не он? Это кто-то под оборотным зельем. Если это он, то где же он был все годы? Неужели, воспитание способно спрятать за семью сундуками подлинную личность?
— Ну, я скажу более положительно, книга идеально написана. Серьёзно! Это богатый слог, читая, я вчитывался в каждое слово. Ну, а смысл… Как пособие о больных на всю голову, самое то, — Теодор засмеялся, — книга должна заставить с большим вниманием отнестись к делу о воспитании детей. — он помолчал, — А потом момент, герой то, сам сломлен. Он любил юную девочку, каким сам и был, их разлучили, а потом… Он перенёс свою любовь во взрослую жизнь. Сам состарился, но любил прежнее воспоминание — это если лирично. А на самом деле отвратительный факт — таких, как та девочка, и по другому не умеют.
Гермиона вздохнула.
— Эта не та литература, с которой я хотела познакомить волшебников. Это жребий, и я…
— Малфой перебил её.
— Серьезно, жребий? И кто такой умный, кто решился написать на бумажке это незабываемое произведение? Неужто Поттер? Уизли точно отметается, так как я сомневаюсь, что он умеет читать.
— Рон умеет читать! Неважно, кто… Мне не нравится это произведение, но… В любом случае мне доверили выбор магловской литературы, и это выдающийся роман XX века. Так что, какие вопросы?
— Какая книга следующая?
Теодор явно пытался разрядить обстановку.
— «Дракула» Брэм Стокер.
— Серьезно? Про вампира? Грейнджер, меня пугают твои предпочтения. Стоп, это же про того самого, маглы что, пишут про… — Малфой сдвинул брови, но не договорил.