Выбрать главу

   19:15:34

   root@alex: cd /petrovich

   root@alex: ls

   .

   ..

   root@alex: cd /main

   root@alex: ls

   .

   ..

   Опа...

   Система в порядке, все работает, но данных нет.

   Но как я в принципе тут могу быть, если данных нет?!

   Движением руки я свернул консоль и аккуратно потрогал стену.

   Реально, черт побери!

   Сам, лично, списывал все ощущения от прикосновений в проект, отлично знаю какие цифры и строчки кода стоят за этим...

   И вот теперь все пусто.

   Но до обалдения реально!

   Я резко выдохнул, шагнул к нарисованной двери и дернул за ручку.

   И вышел в коридор!

   А вот этого уже не бывает.

   На таком уровне цифровали только мой кабинет и только.

   Я шел по жутко реальному коридору, проводя пальцами по волокнам панелей на стенах и глядя в экраны окон, где был точно такой же коридор, но вот только по нему куда-то бежали люди и там застыло время на абсолютно всех часах.

   Портал в холле не работал, хотя и подсвечивал лампочкой готовности.

   Выйдя через дверь и пройдя двадцать этажей ступенек, я вдруг оказался в городе, на улицах которого не был уже очень давно.

   Тихонько дул ветер, принося почему-то запахи пластика и оберточной бумаги.

   В окнах домов замерла улица реального мира и ховер, идущий на посадку, а здесь же был лишь ветер и почти абсолютная тишина...

   Запах пластика исчез, но появился насыщенный вкус ужина.

   Я обошел квартал по огромной и безумно пустой улице, потом вернулся к обшарпанному зданию, где наша фирма снимала верхние этажи, достал из древнего газетного автомата последнюю листовку с перечеркнутым изображением портала и призывом чаще гулять по улицам.

   Теперь только и оставалось, что - гулять по улицам.

   Расправил листовку и сел на крыльцо.

   Над городом парили огромные часы, на которых зеленым светилось 19:15:34.

   Был только я - и город. И тишина, отдающая затхлостью.

   Пролетело сколько то секунд.

   Или дней?

   Белое солнце висело посреди яркого голубого неба, странные запахи сменялись давно забытыми вкусами и в окнах напротив, словно в водной ряби озера из давнего-давнего детства отражались застывшие люди.

   Меня так и тянуло смотреть в эти окна, в мгновения чужой жизни, застывшие ровно в пятнадцать минут и тридцать четыре секунды и снятые с огромнейшим разрешением, такие четкие яркие и живые и так отличающиеся от серо-стального города, в котором я провел почти всю свою жизнь и...

   Я встал и пошел к окнам, не отрывая взгляда от картинкок, становящихся с приближением все четче и четче, наконец, уже бежал, различая все более мелкие детали и чувствуя, как скачками растет разрешение съемки тех самых камер, которые очень давно были натыканы по всему городу, пока не... Отбросив все сомнения - прыгнул в это окно, в котором застыло закатное солнце, девушка идущая по тротуару и ховер, идущий на посадку и...

   С каким-то безумным треском пролетел сквозь окно... и... сперва растянувшись на тротуаре, а потом, поднимаясь и чуть не сбив девушку и...

   Картинка разделилась на тысячи осколков, как при ретрансляции, а потом сложилась снова.

   Я сидел у далеко не обшарпанного, но абсолютно нового здания офиса, полностью принадлежащего нашей фирме, смотрел на толпы жителей столицы и слушал данные от Петровича о проекте экспериментальной телепортации материи, вспоминая, что как раз именно так и было - всегда... А потом вдруг шел вместе с толпой под нудным осенним дождем к метро и глазел на до боли знакомую улицу, запруженную иномарками, а потом, уже на работе, мечтал о каком-то лучшем будущем и, вспоминая, что это тоже было - всегда...

   А на шее у меня висел ярко красный камень на серебряной цепочке, безумно похожий на стандартные кристаллы памяти и вдруг почему-то вспомнилось яркое, почти белое солнце, голубое небо, ветер и одинокий мужчина в центре огромного и пустого серого города из пластика и стали.