– Так и поступим, – прошептал он и снова обнял Виктора.
– Точно, – согласился тот и широко улыбнулся.
– За Виктора и его трофей! – со значением провозгласил Гэвин, а потом рассмеялся. – Да нет, я должен бы сказать: за Гэвина и его трофей! А… К черту, пусть победит сильнейший чувак!
Они чокнулись.
Доктор Ормистон усадил Сару в кресло. Он смотрел на нее сверху вниз, а она испуганно пялилась в потолок. Да, девчонка хоть куда, короткая юбка открывает длинные ноги, руки скрещены на весьма привлекательной груди, каскад каштановых волос ниспадает на подголовник кресла. Да, признал Ормистон, совершенно ясно, почему эти бычки навели такой шорох. Он ощущал трепет по мере того, как запах девушки и аромат ее духов наполняли его ноздри. Ничто не может сравниться с сочной плотью молодой самки, подумал он и облизнул губы.
– Откройте рот пошире, – скомандовал Ормистон, чувствуя, как пульс начинает частить, а член напрягается.
Нету дрели, думала Сара, слава Богу, что дрели нет. Зато есть нож и звуки, которые он издает: подцепляет, протыкает, раздирает, вгрызается в плоть. Девушка не чувствовала боли, только слышала ее.
Прекрасный рот. Это было первое, на что Ормистон обращал внимание в женщине. Полные губы, зубы белые. Правда, внутри уход осуществлялся довольно небрежно. Преступная невнимательность. Такая женщина просто обязана пользоваться зубной нитью.
Сара смотрела в голубые наэлектризованные глаза дантиста, смотрела на белесые волоски в его бровях, которые смыкались на переносице. Казалось, он смотрит прямо в глубь нее, достигая той степени интимности, которая не доставалась раньше ни одному мужчине. Сара видела в зеркале свой рот. Но не рану. Она не могла заставить себя взглянуть на рану. И уж конечно, на щипцы. Только не смотреть на щипцы. Что-то твердое упиралось ей в бедро – подлокотник, наверное. По мере того как операция продолжалась, дыхание дантиста становилось все более неровным. Ормистон станет ее спасителем. Он освободит ее от тошнотворной, всепроникающей боли. Он, с его образованием, умениями и, разумеется, сочувствием, преуспевший в области стоматологии, вне всякого сомнения, мог бы выбрать и более выгодное занятие. Интересно, сколько получают зубные? Этот человек избавит ее от невзгод, и все будет как раньше. Виктор ничего бы не сделал, Гэвин ничего не смог бы сделать, но этот мужчина расправится с болью.
– Сейчас, сейчас… – Дантист что-то там тянул и крутил, вгрызался в онемевшую плоть ее десен.
Жаль терять зубы мудрости… Ормистон всегда скорбел над тем, что именовал “смертью зуба”. Но в данном случае решение было справедливым. У девушки зубы сидят слишком тесно. Удаление обоих зубов мудрости – первоочередная задача. Ормистон наклонился к Саре и оперся свободной рукой ей на бедро. Девушка заерзала, и он извинился:
– Прошу прощения, мне нужен упор.
Трубка отсасывала слюну у нее изо рта. Дантист поднял свободную руку и буднично засунул ее внутрь своей пациентки, ощупывая каждую впадинку, отсасывая все сладкие, сладкие соки, о Боже, какой у нее потрясающий рот… Помимо собственной воли он воображал, как погружает свой язык в этот рот, погружает туда чистый, ловкий и умелый язык человека, который перепробовал все надежные, испытанные средства, что предлагает стоматологический рынок, и вот его рука уже скользит вниз, ну зачем она надела такую юбку. Обнаженное бедро Сары упиралось ему в ладонь, волоски на тыльной стороне руки топорщились, он уже воображал, как раздвигает девушке ноги, проводит пальцами по изнанке ее хлопчатобумажных трусиков, а потом их поглощает ее голодное и влажное влагалище, еще один поворот, и зуб остался в щипцах, а дантист кончил в штаны.
– Хорошо пошел! – выдохнул Ормистон.
Член спазматически извергал жидкость. Стоматолог отвернулся, чувствуя, как сперма фонтанирует прямо в трусы. Член снова дернулся.
– Вполне удовлетворительная операция, – просипел дантист, пытаясь взять себя в руки.
Сара почувствовала себя неловко, что-то забормотала, но Ормистон попросил ее замолчать. Он уже трудился над вторым зубом, и удалил его еще легче, чем первый.
С большим тщанием врач промыл и тампонировал раны. Сара сплюнула: онемение еще не спало, но уже наступило значительное облегчение.
– Я решил сразу удалить оба, а то бы вам скоро снова пришлось проходить через эту нервотрепку, – пояснил Ормистон.
– Спасибо.
– Да нет, это вам спасибо… В смысле, у вас прекрасные зубы, только все же стоит пользоваться зубной нитью. Теперь зубы мудрости удалены, и расстояние между остальными немного увеличится. Отговорки больше не принимаются! За нить и вперед!