Это оказалось непередаваемо чудесно – лежать на желанной женщине, беспрепятственно касаться ее кожи, а не глянцевых листков журналов, ощущать слегка солоноватый вкус ее кожи и восхитительный запах. Громов благоговейно поцеловал темные волосы у развилки ног через кусочек красного кружева, поддел большими пальцами тоненькие веревочки, соединявшие два ажурных треугольника, и стащил их с бесконечно длинных ног.
Громов склонился к заветному местечку, но у Камиллы были свои планы.
– Потом! Ты сделаешь это позже! Хочу тебя. Всего.
Глава 5
Поздним вечером море золотилось, отражая лучи спрятавшегося за горизонт, уставшего за день солнца. Казалось, на горизонте оно постепенно превращается в розовато-оранжевые, фантастические облака. Но скоро и они уступят место темной, загадочной синеве южного неба, уже завладевшего восточной частью небосвода. Волны лениво набегали на остывающий песок почти опустевшего пляжа, а затем запасливо уносили его с собой – в неизведанные глубины, такие же таинственные, как выражение на лице Рафаэля.
Этот мужчина и днем выглядел красивым, а вечером становился по-настоящему великолепным. С тех пор как они, взявшись за руки, спустились на пляж по вымощенным ракушечником ступеням, Рафаэль вел себя очень галантно и не делал ни малейшей попытки к ней приставать. Это успокаивало, но и слегка задевало.
Неужели в ней на самом деле нет ничего сексуального, как ей когда-то недвусмысленно заявил однокурсник Стас Морквин? Тогда почему иностранец пригласил ее на свидание? Такому привлекательному мужчине ничего не стоит заполучить любую. Возможно все дело в том, что сейчас рядом с ним нет подходящей женщины, поэтому он скучает и хочет развеяться? Тогда почему Рафаэль не выбрал для этого Ками? Он явно ей понравился, хотя и не так сильно, как «викинг».
Лиза понимала, чем в эти самые мгновения занималась ее подруга вместе с Громовым. И стоило девушке подумать об этом, как щеки снова обожгло румянцем.
– О чем вы сейчас подумали?
Он очень наблюдателен, этот официант. А она слишком простодушна и не умеет скрывать мысли. Однако может направить их в другое русло.
– Вы обещали мне сказку.
– А вы готовы слушать?
– Ведь я же здесь, не так ли?
– Хорошо. Тогда начнем. Нам лучше присеть – сказка длинная. Поискать для вас шезлонг?
Она отрицательно покачала головой и устроилась прямо на песке, подогнув ноги. т Рафаэль сел слева, слегка за спиной. Тихо заговорил:
– Посмотрите на море и представьте древний восточный город с уютными тенистыми двориками, маленькими фонтанчиками и торговыми лавками. В центре возвыщается величественный дворец, где живет султан, его семья и многочисленные слуги.
– И наложницы?
Лиза не решилась обернуться, чтобы увидеть реакцию на свой вопрос, но каким-то образом почувствовала, что Рафаэль улыбнулся.
– И наложницы: многочисленные и прекрасные, со всех концов света. Однако повелитель любил лишь свою жену и сына, которого лично назвал Доганом, что означает сокол. Султан мечтал, чтобы его наследник имел такое же острое зрение, был таким же стремительным и летал высоко, всегда достигая поставленной цели.
– Похвальное желание. Но любить свою жену и иметь многочисленных наложниц – это как-то непоследовательно, если не странно. Не находите?
– Это только традиции, дорогая Лиза.
– Мне не нравятся такие традиции. Но продолжайте. Так что же случилось с Доганом?
– Он влюбился.
– В наложницу отца?
– Нет, – жаркое дыхание легко, но волнующе щекотало ее шею и верхнюю часть спины, вызывая легкую дрожь. Однако Лизе не хотелось отодвигаться в сторону. Все происходящее – море, вечер, сказка, Рафаэль – было настолько завораживающим, что походило на магию. Лиза никогда не ощущала ничего подобного. Она решила послушать, посмотреть и подождать, что будет дальше. Мужчина тем временем продолжал убаюкивать ее бдительность чарующим голосом. – Он полюбил Арзу, дочь местного купца.
– Арзу. Как это переводится?
– Желание. Это имя означает «желание».
Оказывается, она задремала. За широкими окнами номера царила ночь, а в ее душе – сумятица.
Самый потрясающий любовник в ее жизни измотал ее до невесомости. Казалось, она должна чувствовать себя довольной и умиротворенной. Ками и была довольной, но отнюдь не спокойной. Она не помнила, чтобы кто-то из прежних партнеров так сильно ее заводил – почти до слез, до потрясенного осознания, что подобное с ней может никогда больше не произойти.