Любуясь произведением ранней готики, Елена не могла отделаться от мысли, что она уже видела этот солнечный двор, эти невесомые колонны. Внимательно разглядывала она каждый кусочек постройки, пытаясь обнаружить в своей памяти источник дежавю. Не найдя ответа в своем сознании, она решила узнать, что находится за каменными стенами.
Выбрав левую галерею, девушка пошла по ней в сторону открытой двери. За ней в большом прохладном зале не было ни людей, ни предметов. Только каменный пол, выложенный огромными плитами с гербами и надписями на старинном языке. Елена не смогла разобрать ни единого слова в витиеватых письменах, потому не стала задерживаться и продолжила свой путь, заглядывая во все двери.
Вот крошечная келья монахини: узкая кровать, заправленная белым покрывалом, лампада над статуей Девы Марии. Все просто, чисто и аккуратно.
Спустившись по крутой каменной лестнице вниз, Елена очутилась в огромном погребе, хранившем предметы быта монахинь в стародавние времена. Здесь были инструменты, которыми обрабатывали поля и огороды, ясли и кормушки для скота, большие кадки, в которых заготавливали на зиму соленья.
«Наверное, в каждом замке был подобный инвентарь, ведь в нем жило множество народа, кроме хозяев. К тому же надо было сделать запасы и на случай войны. Времена-то были суровые», – одобрила увиденное хозяйственная Елена.
Все комнаты монастыря имели свое назначение. В небольшом зале, с потолком в виде купола, молились. А в комнате, заполненной широкими столами и скамьями, явно находилась монастырская трапезная. Побывала Елена и на кухне. Это было просторное помещение, состоящее из нескольких комнат. В первой комнате у стены стояла изразцовая печь, в соседней – хранилась посуда: чугунные котлы и горшки, плетеные корзины, фаянсовые чашки и тарелки. Было трудно представить, что на этой жизнерадостной кухне заправляли строгие монашки, скорее, она могла принадлежать богатому семейству, устраивавшему у себя дома веселые пирушки.
«Жаль, что здесь больше не готовят! Было бы здорово увидеть, как на этой плите поджаривается яичница с колбасой и кипит чайник», – воображение Елены услужливо нарисовало эту аппетитную картинку, и ей почудился манящий запах жареной колбаски. Она облизнулась и почувствовала, что проголодалась. Но так как кормить ее было некому – пошла дальше.
В одной из комнат первого этажа, войти в которую можно было только по узкой винтовой лесенке, была представлена экспозиция, повествующая об истории Каталонии и монастыря Педральбес. Здесь Елена задержалась, надеясь получить информацию о королеве Элисенде.
Сначала она изучила все родословное древо графов Барселонских и Арагонских королей, владевших Каталонией многие годы. В нем причудливо переплетались известные и совсем незнакомые фамилии. Трудно было не запутаться во всех этих Альфонсах, Фердинандах и Хуанах, которыми изобиловала испанская земля.
И вот, наконец, взгляд Елены остановился на имени, которое она слышала в своем сне. Хайме II, король Арагона, Валенсии, Сицилии, граф Барселоны. Годы жизни 1267–1327. Был женат на Изабелле Кастильской, Бланке Сицилийской, Марии Кипрской и Элисенде де Монткада.
Елена застыла от удивления. Значит, королева Элисенда действительно была из рода де Монткада, а ее мужем был король Хайме Второй. Но как ей могла присниться эта фамилия, если она никогда до приезда в Испанию ничего не слышала ни об этой королеве, ни о ее муже.
Елене стало страшно. Она никак не могла объяснить себе это странное совпадение своего сна с реальностью. Лихорадочно пытаясь вспомнить другие подробности своего ночного видения, Елена переходила от одного стенда к другому, вчитывалась в исторические тексты, выискивая знакомые имена, пока не подошла к стенду, рассказывавшему о создании самого монастыря Педральбес.
Здесь было сказано, что монастырь был основан в 1326 году королевой Элисендой де Монткада при поддержке ее мужа короля Хайме Второго. А после смерти мужа королева стала монахиней и первой настоятельницей этой обители. Значит, не случайно Елене в первом сне явилась монахиня.
– Боже мой! – потрясенно воскликнула Елена, не стесняясь того, что ее мог кто-нибудь услышать и счесть сумасшедшей. – Я была права! Та монахиня тоже была Элисендой!
Елена огляделась, чтобы найти портрет королевы, но никаких изображений не было. Да и остальная информация ничего больше не объясняла.
«Ну, конечно, это была она, Элисенда, – продолжала свои размышления Елена, покидая комнату, где она сделала важное открытие, – значит, после смерти мужа она не вышла замуж за Хосе де Пиноса, а ушла в монастырь. Она отказалась от любви, от детей, но осталась королевой. Вот почему она сомневалась в правильности своего выбора», – поняла Елена, вспомнив свой самый первый сон в Барселоне, в котором настоятельница грустила об ушедшей молодости и несбывшихся надеждах.