Я прижалась к брату. Душу охватила такая беспробудная тоска, хоть вой! Изо всех сил старалась сдержать слёзы, но они всё равно прорвались сквозь закрытые глаза, и тоненькими ручейками потекли по лицу.
– Что ты плачешь? Перестань мокроту разводить, а то вон, смотри, на дворе тоже дождик заплакал. Только светило солнышко и вдруг туча, – пошутил Митя. – Видишь, погода испортилась, глядя на тебя.
Раздались торопливые шаги, и на крыльцо сначала выскочил отец с диким выражением на лице, а следом за ним выбежала голосящая мама.
– Петя, пожалуйста, остановись! Прости меня, ради Христа. Не знаю, что тогда нашло на меня! Вернись! – крикнула она и попыталась схватить его за локоть.
Но отец был явно не в себе – отдёрнул с брезгливостью руку, сорвался с места и без оглядки убежал.
Мама зарыдала, а мы с Митей подскочили к ней. Но она лишь оттолкнула меня и прошептала:
– Это ты во всём виновата, ведьмино отродье!
В её голосе было столько ненависти, что мне показалось, как среди знойного лета повеяло зимней стужей.
– Мама! Рада твоя дочка, как ты можешь такое говорить?! – возмутился Митя.
– Она вовсе и не дочь! Пусть идёт куда хочет. Видеть её больше не могу в своём доме! Всё из-за неё и этой ведьмы, сил моих больше нет!
А я застыла, не в силах произнести даже слова. Всё смотрела на мать и не понимала, что делать. Все происходило, как в дурном сне. Кажется, вот-вот проснёшься, и все изменится. Но, увы, это был не сон.
– Да что же сегодня происходит?! Все сразу с ума сошли?! Мама, опомнись! Куда Рада пойдёт, ей всего девять лет! – выходя из себя, прокричал брат.
– Ничего, найдёт, где жить! Такая, как она, не пропадёт! Анечка права оказалась, давно надо было это сделать. А я-то, глупая, боялась…
Не в силах больше слушать этот бред, я направилась в дом за одеждой.
– Нет! – Окрик матери остановил меня. – Не входи, сама вынесу вещи.
Меня вновь окутало безразличие ко всему. Словно находилась под наркозом. Боли не было, но я знала, что она вернется потом и начнет терзать меня с удвоенной силой.
Как назло, в этот самый момент появилась сестра и, правильно оценив ситуацию, решила вмешаться.
– Правильно, мамочка. Выгнать её со двора, нам она не родня. Ещё сглазит или наколдует такое, век не отмоешься.
Её слова настолько задели меня, что безразличие как ветром сдуло. Повернувшись к ней и пристально глядя в глаза, я отчетливо произнесла:
– Ты везде кричишь, мол, я ведьма. А сама-то не больно боишься меня. Вот возьму и сделаю что-нибудь тебе за это.
Анна резко побледнела от страха и бросилась в дом за матерью с причитаниями:
– Ой, мамочки! Теперь точно сглазит, замуж никто не возьмёт!
Лишь пожав плечами на такую реакцию, я рассмеялась и спросила брата:
– Мить, как ты считаешь, она действительно так думает или прикидывается?
Не успел он ответить, как с моими пожитками появилась родительница и, кинув их на крыльцо, приказала:
– Убирайся со двора немедленно, и не тронь сестру!
Я склонилась, подобрала одежду, и пошла к забору. Брат окликнул меня почти у калитки.
– Рада, подожди меня.
Он тоже шёл с охапкой одежды, а мать с порога крикнула:
– Митя, ты куда идёшь, сынок? Ты что делаешь, одумайся! Она же ведьма, во всём виновата.
Брат повернул голову и ответил:
– Ухожу я от вас, мама. Рада, пойдём отсюда. А они пускай остаются с миром. Хотя, это надо посмотреть, кто тут ведьма. Уж, скорее вы с Анной.
Он обнял меня за плечи и, взяв из рук мои вещи, пошёл прочь из родного дома, не оглядываясь. А я, заглянув в его серьёзное лицо, спросила:
– Куда же мы идём? Где жить будем?
Он ободряюще подмигнул мне и ответил:
– В ведьмин дом пойдём, не выгонит он своих родственников. Много раз пытались его подпалить местные, а он стоит, как заговорённый. Наверное, нас все это время дожидался.
Глава 7
Мы медленно брели по мокрой дороге, под сеющим, больше похожим на туман, летним дождем. Я закинула голову, подставляя лицо невесомым каплям. Несмотря на все то, что произошло, в душе моей поселились покой и лёгкость. Казалось, ещё совсем чуть-чуть и от дуновения ветерка я невесомым пёрышком воспарю к облакам. Кто-то из классиков сказал, что «Детство – это пора, когда все несчастья кажутся проходящими и быстро забываются». Не знаю, так ли это, но мои переживания точно отошли на второй план. Но лишь на время, чтобы в самый неподходящий момент напомнить о себе. Но это случилось позже, а пока, шагая рядом с братом, в промокшей одежде, неизвестно куда, я была обычным ребёнком, которому хотелось приключений. От этих эмоций слегка кружилась голова, и я не осознавала, что возврата к старой жизни не будет.