рассеять черный дым...
Махмуд Исполкомов
ПЕСНЯ О ЛОДОЧНИКАХ
Посреди пустыни Гоби есть завод подводных лодок.
Старший лодочник, очкарик, никогда не видел моря. Средний ло дочник - красотка, председатель профсоюза. Младший лодочник
- романтик. И должно быть, из двуполых.
Посреди пустыни Гоби есть у них гострудсберкасса.
Там они лежат годами - сберегают нажитое. То-то им легко и
- 19
- ладно в глубине подводных лодок, посреди пустыни Гоби, за сте ной гострудсберкассы!
Раз в столетие с визитом к ним летает птица-боинг.
Хорошо следить за нею в слюдяные перископы! Но боятся богдыха на. Повелит, и як летает, красны буркалы распялит, бурно мо чится из шланга. Раз отлил, они решили, будто реки повернули.
В тот же час зарыли лодки, изнутри песком забили. Что не спря тали - взорвали. Остальное растащили, саксаулы порубили и ре шили партизанить. Тут пришел верблюд с посыльным. С ним письмо
от богдыхана: дескать, что за матерь вашу! Всё отрыть и жить,
как жили!
Старший лодочник, очкарик, что ешё не видел моря, средний
лодочник, красотка, председатель профсоюза, заседали молча,
тройкой. Посидели-переспали. Утром как врага народа расстреля ли двуменьшого...
Как всегда в конце столетья прилетала птица-боинг.
Говорили о погоде. Принимали прямо в лодке. Угощали гоби с
яком, по приказу богдыхана. Удивлялась птица-боинг, заедая го би яком: "Как вы можете, ребята, столько лет без капли влаги?"
Тут же вынесла красотка, председатель профсоюза, полведра
аэрозоли по приказу богдыхана.
Засадила птица-боинг, гоби с яком отрыгнула! Старший лодоч ник, очкарик, от конфуза обезумел! Средний лодочник, красотка,
председатель профсоюза, приоткрыла косметичку и приказом по
пустыне повелела гнать из тыквы сок армянского разлива и не медля изготовить три надежных апельсина из отходов бумбы-ямбы
труб и радиодеталей.
Дура, дура птица-боинг! Где ей ведать, мокроступой,
что у нас гагары тонут без ведра аэрозоли! Потому что гоби с
яком им, гагарам, недоступно...
- 20
- Средний лодочник, красотка, председатель профсоюза, постоя ля на закате, почесала где не надо и пошла своей дорогой. Хо роша дорога к дому!
Посреди пустыни Гоби есть завод подводных лодок.
Старший лодочник, очкарик, никогда не видел моря.
Он лежит в гострудсберкассе под портретом богдыхана.
Иван Крутой.
РЕЧЬ
Вот, скажем, вылезет какой-нибудь там нахал,
Начнет рассуждать обо всякой там мистике...
А вы спросите его, куда этот Марк шагал
Без визы в паспорте и выездной характеристики?
А чтобы внизу не поднимали ор,
Куда, мол, девается вся колбаса,
- Пускай приедут Карден и Диор,
Покажут ихние чудеса.
- 21
- А лучше, конечно, всё запретить.
Или произвести Макаревича в римские папы.
"Машину времени" раскрутить
Взад, чтоб полезли прежние времена и этапы.
Все двери гвоздями заколотить,
Забить покрепче, не только в Европу окошко.
Эх, гайки бы снова подзакрутить,
А недовольных послать на картошку.
Но дело, конечно, не в колбасе.
Были, конечно, дела и похлеще.
Задолго до гласности знали все,
Какие у нас удивительные происходят вещи.
Чуть ли не деньги были отменены,
- И жили же многие без них столько лет!
Поскольку одним они не нужны,
А у других всё равно их нет.
Надо, стало быть, непременно духовно крепить
И всячески развивать всесторонне
Что-нибудь, отчего все разом вдруг бросят пить,
Не повредив нашей очень тяжелой промышленности и обороне.
Страна-то большая... Не углядишь,
Кого выпускать и впускать поименно.
Но твердо скажем пролетарское "Кыш!"
Псевдоспортивным самолетам-полушпионам!
- 22
- НИЧЕЙНАЯ НАРОДНАЯ ПЕСНЯ
Вот мчится тройка никакая
Вдоль по дороге никакой.
Никто, никак не напевая,
Трясет ничейной головой.
Там дух ничей. Ничем там пахнет.
И никаковские поля.
Никто не встанет и не ахнет:
Мол, как же так? Ничья земля!
Никто не поведет и бровью,
Никто не ворохнет плечом.
Ничей покой не куплен кровью.
Никто
Не плачет ни о чем.
ТОСТ В ЧЕСТЬ НЫНЕПОКОЙНОГО
Дорогой наш Всемуголова!
Уменьшаются в росте слова
Из числа специально найдённых.
Против вас я - один из едва
Разувиденных и наблюдённых.
Вам ведь стоило бровью моргнуть,
Чтоб за всем, что ни есть, наблюднуть,
Чтобы всяк наблюдимый исторг
Из чревес наблюдомый восторг,
Дабы сам наблюдатый соблюл,
- 23
- Взявши сам себя на караул,
Наблюдалый чтоб - сам осознал
Степень ту, до которой он мал,
И в сиянии ваших наград
Наблюдальный чтоб сделался рад,
Наблюждаемый чтоб не стерпел,
Оду чтоб наблюдастый вам спел,
Чтоб на вас наблюдались медали!
А когда вас зароют в паркет
Под блюдение бдящих ракет,
Поднаблюдные чтоб зарыдали.
¤ * *
Ну, погода к нам явилась!
Клятый минус зверски лют.
Как бы стуже ни ярилась,
Не боится русский люд.
Как там старая Европа?
Нас не хочет воевать?
Нет! Видать, примерзла кожа,
Из-под снега не видать!
Ты поди-ка в нас прицелься!
Ну а нам - пущай - мороз!
Лопнет в градуснике Цельсий,
Не дождавшись наших слез.
- 24
- * * *
Поля не родят бутерброд,
И даже герой не отважен.
Неважен чужой оборот,
Коль даже и свой не налажен.
Ценою ужасных побед
Ужели и хлеб не заслужен?
В один несъедобный обед
Смешались и завтрак, и ужин.
Я сам их возник из пустот,
Я выдернул их, как из скважин.
Народ густопсовых пород
Загадкою гадкой загажен.
Эпоха ладони прострёт
И выстрелит телом героя.
И он, обгорелый, замрёт
На первое и на второе.
И сколько бы ни было лет,
Мозги хороши без извилин...
И жизни прожарен омлет,
И орден снаружи пришпилен.
И время летит, как снарят,
Который из прошлого вынут.
Но завтрак и ужин стоят
На почве и медленно стынут.
- 25
- Нина Искренко
ОТРЫВОК ИЗ ПРОИЗВЕДЕНИЯ Я И БОРХЕС
(Подражание мне и Борхесу).
Шесть одноруких богов
с гелиокантропского архипелага
плавали в поисках ночлега
в лунную ночь
в четырех непересекающихся плоскостях
и с легкостью
необыкновенной для обыкновенного шестирукого существа
сочинили несколько песен
для увеселения луны
и себе подобных
Первые три песни назывались ЦИКЛОП
и в них ничего не происходило
Только в траве кто-то сидел
кажется какой-то издатель
и что-то издавал
кажется звуки
Все остальные песни кроме последней назывались
В ОТСУТСТВИЕ ЦИКЛОПА
и в них в принципе разрешалось все
но опять-таки ничего не происходило
так как накануне был пожар
и почти все что могло произойти
сгорело
а остальное оказалось чем-то заваленным
- 26
- и никто
не хотел
убирать
И только в последней песне под названием
ПРИЗЫВ
что-то наконец произошло
а утром
на двенадцатом этаже открылось окно
и хриплый женский голос закричал Помогите
И тут же где-то поблизости
заработал отбойный молоток
Тра-та-та-так
Тут Борхес громко рассмеялся
вспомнив один неприличный анекдот
который я пересказывать не буду
потому вы и так его знаете
а я нет
- 27
- Владимир Друк
ПАМЯТНИКИ
калмык забыл, что он калмык,
еврей забыл, что он еврей.
Читатель ждет уж рифмы "розы".