Мне пришлось три дня скрываться ото всех, была даже мысль организовать пораньше себе каникулы, у меня ведь в мужьях сам ректор моей Академии.
Когда послевкусие от победы перестало греть мне сердце, я вновь захотела увидеть его. Успела уже соскучиться по нему. Да и он, наверное, страдает от того, что я опять его перехитрила. Что же на этот раз он мне предложит, ведь срок нашего пари подходит к концу?
Постучавшись в кабинет куратора, я медленно заглянула в проем. Там стоял Вольфрам, а Адалин подписывал какую-то бумагу. Наверное, он все же решился сделать подруге предложение. А-то молодой мамочке вредно сейчас волноваться.
– Я мужик, и всегда несу ответственность за свои поступки, – сказал он мне, перед тем, как захлопнул дверь кабинета.
Мы остались с мужем наедине. Адалин не смотрел на меня, делая вид, будто я тут совсем не стою. Я медленной походкой прошла через весь кабинет и остановилась напротив муженька. Я тут, видите ли, схожу с ума по нему, скучаю, а теперь он сдает позиции. Может еще и развод захочет. Ну, уж нет.
Я протиснулась между ним и столом, оседлав его, стала медленно расстегивать его рубашку, стараясь сдерживаться и не показывать, как сильно я его хочу.
Он круглыми глазами следил за моими ладонями, которые так и норовили аккуратно погладить его по шее и груди.
– Ты что делаешь? – задал самый глупый вопрос мужчина.
– Требую компенсации за то, что не приходил ко мне несколько ночей, – припомнила я его же слова.
– Но ты ведь выиграла пари? – Я же совсем не уловила логики в его словах.
– И это мне нисколько не мешает, – я распахнула рубашку и теснее прижалась к долгожданному телу. После первого касания моих губ к его шее, он томно застонал, подхватил меня руками и посадил на стол.
– А какая у тебя была фамилия до того как мы поженились? – задала вопрос, который мучил меня не только днем, но и каждую ночь.
– Это уже не важно, ты должна радоваться, что я взял твою, – что твориться в голове у этого мужчины? Его мысли и логика не поддаются объяснению, – да и это уже не важно, ты, наверное, почти собрала чемоданы, – выдал он и как-то прощально стал целовать мою шею.
– Дорогой, после того, как я увидела, сколько девушек Академии были недовольным нашим с тобой союзом, я ни за что не оставлю тебя здесь одного на растерзание этим курицам, – глаза Адалина сначала неверяще округлились, потом на лице расцвела улыбка, от которой на щеках появились сексуальные ямочки. Хранители, я прямо сейчас хочу задушить в своих объятиях этого мужчину. И он, словно читая мои мысли, стал раздевать меня, сообщая прижатыми бедрами, что уже готов меня любить прямо здесь и сейчас.
– Надеюсь, это не с твоей подачи только что ушедший парень подал письмо с разрешением на брак с твоей подругой? – любит он в самые пикантные моменты допытывать меня.
– Только намекнула на последствия, если он этого не сделает.
– Радует, что я сам выбрал тебя, а не потому, что ты спланировала это заранее, – не сомневаясь во мне ни секунды, Адалин стал прокладывать дорожку из горячих поцелуев от шеи до пупка.
– Смешно было бы, если бы я действительно оказалась беременна, – ну не удержалась я, чтобы не проверить его реакцию на эти слова.
Но, не смотря на мои ожидания, он лишь яростней принялся меня целовать, а затем показал, насколько сильно он может любить. Я не могла сдержать удовлетворенного крика раз за разом, а куратор еще прикрепил магией меня к столу, чтобы я не смогла убежать и билась каждый раз в конвульсиях нашей любви.
Когда пот с нас лил в три ручья и силы были на исходе, Адалин придерживая свой вес, с довольной рожей кота склонился и, нежно поцеловав меня в губы, прошептал:
– Вот теперь мы точно будем беременны, – это мужчина само исключение и мечта любой девушки. Я ни за что его не оставлю, не смотря на выигранное пари, а в школу Мишленов я могу поступить и через несколько лет.
Вот только я не стала говорить ему, что уже давно принимаю самодельные концетраптивы. Сам виноват. Не зачем мне было задавать вопрос, как сделать нужное лекарство с помощью алхимии в домашних условиях, ведь наша совместная жизнь только началась. У нас еще все впереди.