— Проблемы? — прошипела ходячая пародия на таранку. — Нет, это у тебя проблемы, козел. Да ты хоть знаешь, кто я такой?
— Массажист? — предположил Глеб.
Фикса приобрел шикарный бордовый оттенок и, вероятно в качестве бонуса, проблемы со слухом.
— Массажист? — снова переспросил он, переключая внимание на второго присутствующего «гладиаторца». — Ага, щас я тебе такой массаж устрою, что по гроб жизни из больнички не вылезешь.
— Зая, не надо, — взвизгнула Таша, повиснув на приятеле. — Перестань, пожалуйста! Они вообще с Нинкой пришли, я их даже не знаю.
Глеб вопросительно взглянул на Кота. Тот едва заметно кивнул.
— Отвали, курва, с тобой отдельный базар будет! — Фикса оттолкнул девушку и булькнул от неожиданности, когда Глеб выплеснул ему в лицо полный фужер шампанского. Воспользовавшись моментом, Кот коротко и резко ударил под дых слепо колотящего по воздуху руками ревнивца. Издав звук, схожий с тем, который обычно бывает, когда бьют по наполовину спущенному футбольному мячу, тот сложился вдвое. В довесок Шурик вмазал противнику кулаком по удачно подставленной шее и отступил на шаг назад, чтобы полюбоваться результатом. Нинель восхищенно зааплодировала, однако Таша ее восторгов не разделила. Набрав в грудь побольше воздуха, она снова завизжала, беря ноту на октаву выше, чем при обращении к Фиксе.
— Караул! Убивают! Милиция!
— Погромче кричи — глядишь, и услышат, — посоветовал Кот, доливая в свой бокал остатки шипучего напитка.
— И это вместо благодарности за прекращение оскорблений, — вздохнул Глеб, увернувшись от запущенной в него чашки.
— А, не парьтесь, — махнула рукой Нинель, пододвигая к себе непочатый Ташин бокал. — У нее банальная истерика. Скоро пройдет.
— Что-то мне расхотелось ожидать этого счастливого момента, — признался Кот.
— Пошли все-таки отсюда, а? — предложил Глеб. — Лучше экскурсию по городу устроим.
— Пошли. Только давай этот мешок с мусором с собой захватим, — Шурик толкнул носком ботинка в бок находящегося в отключке Фиксу.
— А он тебе на кой ляд сдался?
— Да ну… — Кот покосился на затихшую Ташу. — Сейчас оклемается, опять начнет права качать. Пускай лучше на свежем воздухе полежит — глядишь, мозги на место встанут, если есть чему вставать.
Вдвоем «гладиаторцы» вытащили Фиксу из квартиры, спустили по лестнице и уложили на газоне под сенью раскидистого каштана, а сами отправились восвояси. Восхищенно поглядывающая на Кота Нинель увязалась за ними, вызвавшись послужить бесплатным экскурсоводом. Фикса пришел в сознание примерно через четверть часа и, будучи в препоганом настроении и твердой уверенности, что неприятель все еще в доме, вызвал подкрепление для повторного штурма квартиры. Еще через четверть часа все к тому же злополучному дому подошла ведьмачка…
Настроение у Инари тоже, надо признать, было не самым лучшим. Услышанное на стадионе частично повеселило ее — это ж надо было так размечтаться, чтобы предположить, будто люди способны освоить заклинания — а частично и прояснила тот вопрос, на который ведьмачка не смогла найти ответ в Черном Лесу. Однако эта небольшая удача не могла перевесить усталость от вскрытия нескольких Дверей подряд, к которой примешивалось раздражение от только что выявившегося неприятного сюрприза. Что-то в городе глушило надетый на Глеба онтар, не позволяя обнаружить его текущее местоположение, поэтому оставалось только идти по следам. Ведьмачка уже успела побывать в летнем кафе и возле дома бабушки Веры, но ни там, ни там ни одного из «гладиаторцев» не оказалось. И вот теперь след вел в подъезд этого уродливого двухэтажного дома, причем на выходе раздваивался. Получалось, что Глеб либо возвращался в дом дважды, либо успел уйти уже и отсюда. О том, с какой стати его понесло шляться по городу, ведьмачка еще собиралась побеседовать с учеником, а пока следовало решить, какой из вариантов проверять сначала. Инари выбрала первый, казавшийся более быстрым.
Поднявшись на второй этаж, она остановилась перед деревянной дверью, за которую уводил след онтара. По ту сторону двери высвечивались четыре человеческие фигуры, доносились скомканные обрывки разговора, ведущегося на повышенных тонах. Ни один из голосов ведьмачке знаком не был. Потом раздался звук удара и короткий всхлип. Женский. Продолжения Инари ждать не стала. Не то, чтобы она собиралась вмешиваться в чужие дела, но окончательно убедиться в отсутствии в квартире Глеба все же следовало.
Ведьмачка пнула дверь ногой, рассчитывая постучать погромче, поскольку стука кулаком спорившие могли запросто не услышать, однако у той были свои планы. Словно только и ждавшая приложения силы, дверь с грохотом распахнулась. На шум в прихожую выглянул бритоголовый верзила габаритами примерно схожий со стоявшим здесь же в прихожей шкафом.
— Охренеть. Ты, вообще, кто? — ошарашено протянул он при виде ведьмачки.
— Я ищу человека, — сдержанно объяснила Инари. — Высокий, с темными волосами. Зовут Глебом. Он здесь был?
— Ну, заходи, раз ищешь, — хмыкнул верзила, сделав приглашающий жест.
Ведьмачка сделала несколько шагов вглубь квартиры, осматриваясь. Единственный след онтара вел на кухню, но уже из коридора было ясно, что Глеба в настоящий момент там нет, а значит, эту версию можно было отбрасывать окончательно и двигаться дальше. Инари тяжело вздохнула и обернулась. Верзила уже успел закрыть дверь и теперь загораживал выход, всем своим видом как бы спрашивая: ну, и что ты сделаешь? Демонстрировать человеку, что именно она может сделать, ведьмачке не хотелось.
— Зря ты нарываешься, — покачав головой, сказала Инари. — Отойди и не вмешивайся, а то ведь и под раздачу можешь попасть.
Явно не воспринявший ее слова всерьез верзила расплылся в ухмылке.
— Кроха, что у тебя там? — раздраженно донеслось из комнаты.
— Да овца какая-то, — отозвался верзила. — Похоже, из этих новомосковских психов. Одного из твоих приятелей ищет.
— Правда, что ли? — из комнаты, таща за собой за волосы заплаканную девушку, вышел тощий парень. За ним показался еще один, коротко стриженый и со сломанным носом. Мельком оценив прибавление в стане противника, Инари снова сконцентрировала внимание на Крохе, который в силу своих габаритов и близости к входной двери был все же первоочередной мишенью.
— А с чего ты решил, что я из Новомосковска? — поинтересовалась она.
— А откуда тебе еще взяться, такой красивой? — с издевкой переспросил тощий, недоуменно посмотрел на всхлипывающую у его ног девушку, словно гадая, откуда она вообще взялась, и пинком отпихнул ее прочь. — Кто еще будет с этим допотопным барахлом нянчиться?
Он ткнул пальцем в перевязи ведьмачки.
— Как знать… — вздохнула Инари. — А взялась я оттуда же, куда сейчас уйду. Если ты тут главный, убери этого дрессированного медведя с моей дороги.
— А если не уберу? — заинтересовался тощий. — Что тогда?
— Тогда на выбор — или сломанные руки, или выбитые зубы. Тебя что больше устраивает? Можно, впрочем, и все сразу организовать.
— Ути, какие мы суровые, — гоготнул Кроха, отлипая от двери и неторопливо надвигаясь на ведьмачку. — Фейс попроще сделай. Что-то ты дюже спокойная. Или все еще на помощь своих кобелей рассчитываешь?
— На помощь? — задумчиво переспросила Инари. — А зачем? С тремя щенками я и сама как-нибудь справлюсь.
— Ты кого щенками назвала, курва? — прошипел тощий.
— А разве здесь кроме вас кто-то еще есть?
— Значит, сейчас будешь извиняться, — обнадежил Кроха, подойдя вплотную и заставляя ведьмачку отступить к стене. Инари тяжело вздохнула, чувствуя, как поднимается внутри глухая злость. Не кровавый туман ярости, несущей разрушения всему, чему не посчастливится оказаться у ведьмачки на пути, но для людей и этого будет более чем достаточно. Ведьмачка еще раз вздохнула… и отпустила злость на свободу, как спускают с поводка бойцовского пса. Дальнейшее произошло почти одновременно. Ведьмачка единым неуловимо быстрым движением ускользнула от попытавшегося сгрести ее в охапку Крохи и перехватила его правую руку. Выворачиваемый сустав сочно хрустнул, и двухметровый качок рухнул на колени, визжа неестественно высоким голосом и мотая головой, а Инари с ноги съездила по лицу противника, окончательно валя плюющегося осколками зубов верзилу на пол. Забившаяся в угол девушка вторила Крохе пронзительным визгом. Сломанный нос, попытавшийся перехватить ведьмачку, отлетел к противоположной стене, отброшенный белоснежной молнией, сорвавшейся с выставленной в его сторону ладони. Сверху на тихо поскуливающего парня, словно крышка гроба, обрушилась вешалка с плащами, запахло паленой шерстью. Когда Инари обернулась к тощему, тот нервно икнул, попытавшись амебой расплыться по обоям. Получилось не очень удачно. Затянутые, словно бельмами, молочно-белой пеленой огромные глаза ведьмачки полыхали, как галогеновые лампы, что было особенно заметно в слабо освещенной прихожей.