И с невольной признательностью вспоминал первого из людей, сумевшего всучить взятку неподкупному юристу Джону Петровскому, причем проделавшему все так ловко, что отказаться не оставалось никакой возможности.
С Ы Щ И К И
— Пока можешь идти, — в светлых глазах следователя светились усталость и скука, — да не забудь про подписку. И постарайся найти хоть каких–нибудь свидетелей, или вспомнить факты, которые помогут доказать твое алиби.
Я взглянул на него как на идиота, вежливо сказал спасибо, поднялся со стула и вышел из кабинета. Интересно, это только мне попался такой упертый экземпляр, или они все такие? Ну неужели он всерьез считает, что я не нашел бы десятка способов организовать себе алиби, если решился на убийство? А уж свидетелей собрал бы самых безупречных, в моем положении это не так и трудно. Но самое главное, чего я никогда бы не сделал, так это не выбрал средством для совершения преступления свой собственный новенький джип! Я вообще отношусь к своим вещам очень бережно, а уж свою первую в жизни машину готов был ставить на ночь в спальне, если бы она прошла в дверь.
Ступеньки закончились маленьким фойе, в которое через полукруглое зарешеченное оконце как суфлер выглядывал дежурный, блаженно подставляя бока под струю прохладного воздуха, рвущегося из кондиционера. Я аккуратно открыл дверь, сердить представителей власти в моем положении не самое умное дело, и вышел на низенькое крыльцо.
Ну, и куда же мне теперь идти? Сюда меня как преступника доставили в милицейской машине, и домой теперь добираться через весь город. Хотя, мне сейчас, наверное, нужно ехать не домой, а в больницу. Или лучше сначала к адвокату?
Я бы, наверное, еще минут пять стоял в полной растерянности посреди тротуара, но тут какая–то старушка, в светлом брючном костюме и претенциозной кружевной шляпке с огромными полями, вежливо осведомилась, не соизволю ли я перевести её через дорогу? Да хоть через две, уныло кивнул я. Она продела сухую ручку в услужливо подставленный локоть и мы пошли.
— Вон до той аптеки! — дойдя до тротуара, громогласно потребовала бабуся, и я снова безучастно пожал плечами, ну до аптеки, так до аптеки. Святое ведь дело. В пахнущую лекарствами дверь старушка втолкнула меня почти силой. А едва мы вошли, миловидная женщина в белом халатике торопливо повесила на двери какую–то табличку.
— Сюда! — старушка стремительно тянет меня в распахнутую дверцу склада, бросив на ходу аптекарше, — Спасибо, Светочка!
К этому моменту я уже начал понемногу хихикать, происходящее с каждым шагом все больше напоминало дешевый детективчик, и развивалось все стремительнее. Старушка на ходу решительно сдернула с головы шляпку, натянула вместо нее задом наперед темную бейсболку и распахнула заднюю дверь. Я слегка насторожился, однако, обнаружив, что мы попали в обычный жилой подъезд, разочарованно хмыкнул, и к чему были такие выверты?
— Туда, — подтолкнула меня похитительница к старенькому жигуленку, стоявшему на тротуаре напротив подъезда. Я собрался вежливо отказаться, и тут сидевшая на переднем сидении женщина в цветастом деревенском платке и темных очках на миг сдвинула их с глаз.
— Садись! — я послушно втиснулся на заднее сиденье, — надень вот это и дай мне твой телефон. Кстати, это моя бабушка!
Я хотел возмутиться, разглядев предложенные жуткие очки–колеса и ярко–красную бейсболку, но она снова глянула по–над стеклами, и спорить расхотелось.
— Очень, приятно, Олег! — Все, что сумел промямлить я. Ника замечательная девушка, именно такая, какую я мечтал встретить все последние десять лет, и не так уж часто она о чем–то просит. Тем более, я давно собирался познакомиться с ее родственниками, вот только никак не мог решиться.
— Куда мы едем? — беспокоиться я начал, лишь, когда бабуся лихо завертела руль, сворачивая в сторону пригородного шоссе.
— На дачу, — объявила Ника, разматывая с головы цветастый платок, — уф, совсем зажарилась в этом камуфляже. Олег, рядом с тобой сумка с продуктами, там где–то сбоку была бутылка с водой.
— Но мне нельзя на дачу! Я дал подписку о невыезде! — пытаюсь спорить, подавая девушке бутылку, — кроме того, мне нужно будет заниматься делами фирмы… пока Роман в больнице.
— Не говорите глупостей, молодой человек, — невозмутимо осадила меня шустрая бабуся, — какая может быть подписка, когда речь идет о вашей жизни?
— Да причем тут моя жизнь? — изумленно уставился я на старушку, — когда пострадал мой друг?