— Егор, я кое–то вспомнил, — еще сомневаясь, имеет ли это значение, позвал я геймера, но тут в комнату ворвалась благоухающая бензином бабушка.
— Собирайтесь, едем.
— Куда? — ошарашенно охнул я, меньше всего в мои планы входило заниматься по вечерам поисками неуловимой инфы.
— На стоянку. Егор, ноут возьми, — хоббит торопливо глотала остывший чай из чашки внука, — у них запись идет на комп. Кстати, следователь там уже был, я представилась частным детективом. Помнишь, ты мне липовую лицензию сделал?
— Вляпаешься ты с ней когда–нибудь, — серьезно сообщил Егор, натягивая футболку, — не говори потом, что я не предупреждал.
Через несколько минут тойота уже неслась к шлагбауму, перекрывающему въезд в дачный поселок, а я смирно лежал на заднем сидении под пледом. Чтобы не засекли охранники, серьезно сообщили мне будущие родственники.
Сторож стоянки, незнакомый мне невысокий крепыш с настороженным взглядом, вряд ли всерьез поверил бабушкиной лицензии, скорее всего повелся на предложенную ею купюру. Но к Егору отнесся с неожиданной симпатией, я даже позавидовал. Мне всегда хотелось вот так, с первого взгляда, вызывать у людей доверие.
— Смотри, — пощелкав по кнопкам Егор убрал лишние тени, увеличил размер и резкость, — ты его знаешь?
Еще бы мне его не знать, ведь это Роман, мой друг и компаньон, хмыкнул я, и сообщил об этом будущему родичу.
— А что это он делает в моторе? — привередливо поинтересовалась бабушка.
— Откуда мне знать? — возмутился я.
И в самом деле! Я же художник, а не механик! Мне получение прав далось в сотню раз труднее, чем эскиз дачного участка для самого капризного заказчика, желающего на двенадцати сотках разместить дом, бассейн, беседку с непременным очагом для барбекю и альпийской горкой, детскую площадку, и еще с десяток всевозможных модных сооружений.
— Но не мог же он сам себе подстроить аварию? — задумчиво бурчала бабушка, выводя машину со стоянки.
Заорал что–то пронзительное телефон Егора, и он предупреждающе поднял палец.
— Да, это я. Хорошо, бабушка, понял. Все, я еду. — Он сунул мобильник в карман и скомандовал хоббиту, — сворачивай к больнице, нужно забрать Нику.
— Мы поменялись с ней телефонами, — оглянулась на мое ошеломленное лицо бабушка, — на случай, если её прослушивают.
Мне стало как–то не по себе от этих шпионских выходок, но спорить я не стал, уже догадавшись, что ничего это не изменит. Только осторожно спросил, не забыли ли они вынуть симку из моего телефона, прежде чем выбросили?
— Да никто его не выбрасывал, с чего ты взял? — пренебрежительно фыркнула бабушка, сворачивая в переулок за квартал до больницы. — Просто засунули под сиденье в жигуленке Петровича. Я завтра позвоню и попрошу, чтоб поискал. Он мужик честный, не зажилит.
Она лихо развернулась в проезде между домами и приткнула тойоту возле тротуара. Спрашивать, почему нельзя подъехать прямо к больнице я не стал, уже предугадывая ответ. Ника появилась из–за угла минут через пять, и решительно направилась в нашу сторону, но вдруг остановилась возле киоска, заинтересованно рассматривая дешевенькую бижутерию. Я сердито хмыкнул, и собрался было вылезти из машины, но хоббит резко защелкнула замок.
— Бабушка, — непонятно, когда Егор успел вытащить из кармана телефон, — забыл спросить, тебе лекарство для спины нужно? Я как раз в аптеке, вспоминай, буду на связи.
Ника прижала к уху аппарат и послушно кивала головой, но я больше не смотрел на неё. Теперь меня очень интересовала мужская фигура, тихо крадущаяся по тротуару напротив.
Несмотря на опускавшиеся на город сумерки, фонари еще не горели, но мне и не нужно было никаких фонарей, чтобы с первого взгляда узнать Димку. А он явно следил за Никой, и теперь я больше не имел никаких возражений против конспиративных методов моих будущих родственников. А моя девушка, вместо того, чтоб идти к машине, купила какой–то журнал, раскрыла и неторопливо зашагала прочь, рассматривая на ходу иллюстрации. Димка как–то странно покрутил головой, и внезапно решительно бросился через дорогу.