– Я — Тимо! Я — Тимо! — А затем, показывая пальцем на Роба: — А ты?
Легкая улыбка пробилась сквозь бороду Роба.
– Нечего размахивать руками. Я понимаю, что вы говорите.
Чужаки застыли от изумления.
– Обер Великий! — только и прошептал Тимо.
Непо был первым, кто сделал два шага назад.
– Колдовство! — завопил он. — Я вам говорил — это Ходячий Мертвец!
Двое других Чужаков также отступили назад, вытаскивая лучеметы из кобуры. Только Тимо остался на месте.
– Глупцы! Вы видели когда-нибудь, чтобы Ходячий Мертвец носил звериную шкуру, сражался примитивным оружием и мог быть побежден? Вы видели когда-нибудь, чтобы у Ходячего Мертвеца шла кровь? Чтобы ему было больно? Если вы настоящие Франки, окажите лучше достойную помощь тому, кто говорит на вашем языке.
Пока он говорил, в одно мгновение вместо сумерек обрушилась ночь. Темнота была настолько плотной, что казалась осязаемой. В течение нескольких секунд лесные шорохи затихли, и джунгли замерли.
– Мы застигнуты врасплох, — в давящей тишине напряженно прозвучал голос Тимо.
Роб, изготовившийся было броситься в кусты, вздрогнул от неожиданности: возникший внезапно луч света, потом еще два, осветили его с головы до ног. Они исходили с высоты в половину человеческого роста — по-видимому, из коробочек, которые он видел на поясах у Чужаков.
– Разбейте лагерь, — приказал Тимо. — А я тем временем займусь раной нашего друга.
– Далеко еще? — простонал Непо.
– Тридцать раз по сто шагов, — ответил Роб, с тесаком в руке прокладывавший дорогу маленькому отряду.
Под плотным пологом сельвы влажное и липкое дыхание гниющего подлеска окутывало их невыносимым смрадом. Пять человек с трудом брели через курящуюся теплом гнилую топь, на поверхность которой время от времени поднимались и жирно лопались пузыри газа.
В зеленом сумеречном свете огромные пауки спускались на своих нитях почти до самой клоаки и тут же быстро поднимались обратно. Какие-то неясные формы — то ли крабы, то ли скорпионы — сражались друг с другом, щелкая жвалами. Как только один из соперников погибал, откуда ни возьмись появлялись другие маленькие чудовища, спешившие успеть на пир. За каждым листом — глаз. За каждым пеньком — клешня. В гнилой воде неподвижно лежали гидрозавры, а ни на что не похожие псевдомурены вылезали из воды на своих атрофированных лапках и карабкались на деревья.
Роб принял решение честно помочь Тимо и другим Франкам. И не потому, что они вылечили его. Конечно, мазь, наложенная на рану, и укол, сделанный Тимо, поставили его на ноги куда быстрее, чем это сделали бы травы и припарки Мудрецов. Благодарность не была, однако, отличительной чертой лесных людей. Роб не сбежал потому, что его удерживало жгучее любопытство.
– Мир очень велик, — объяснил Тимо охотнику, — но мы должны познать его весь целиком. Того требует Великий Обер.
– А кто такой Великий Обер?
Участливо улыбаясь, Тимо покачал головой.
– Разве можно не знать даже этого? Что же тогда ты вообще знаешь о Мире? Что об этом говорят Мудрецы твоей Орды?
– Они говорят: «Мир круглый. То, что наверху, то и внизу, а то, что внизу, то и наверху». Они говорят: «Только в Мире есть жизнь, а Мир окружен Вышинами и Трясинами. За ними же — Земля Мертвых и Зомбов».
– Значит, ты думаешь, что Непо, Жок, Карел и я — Зомбы?
– Нет, я так не думаю. Так кто это Великий Обер?
– Об этом написано в Скрижалях.
– А что такое Скрижали?
Тимо беззлобно и немного печально рассмеялся.
– Да ты, я вижу, настоящий дикарь. В Скрижалях говорится: «В начале всего был Великий Обер. Он создал Солнце — источник живительного света и тепла. Потом он создал Мир, и Мир стал вращаться вокруг Солнца. Потом он отдал Мир людям и сказал им: „Исполняйте вашу Миссию“».
– Миссию?
– Да. Именно поэтому я пошел в джунгли с теми, кто захотел последовать за мной. Дело в том, что люди забыли, что такое Миссия. Иерархи и маги только и знают, что распевать заклинания, но объяснить, что такое Миссия, не могут. А я хочу знать.
Роб не понимал и половины из того, что говорил Тимо, но где-то в тайниках его мозга эти слова совершали свою работу. Смутная жажда знаний гнездилась и в его душе, ему тоже было недостаточно бесконечных и однообразных поучений Мудрецов. В Орде он получил прозвище Роб Одинец, потому что охотился отдельно от всех, нередко не появлялся в стойбище в течение нескольких выключений и никогда не рассказывал о своих приключениях в окрестностях Вышин и Трясин.