Олег обиженно сглотнул. Так было до его десяти лет. До тех пор… До тех пор… До тех пор, как бабушка оставила его одного. Родители никак не могли понять, почему он так убивается. Объясняли, утешали, но понять не могли.
Потерять только бабушку было бы легче, но близкого друга — почти невыносимо. С тех пор у него ужасно испортился характер. Так считали и родители, и учителя, и одноклассники. И что с того? Как будто его интересует чье-то мнение…
И вот эта Ф.А. стоит перед ним, абсолютно такая же, как раньше. Из всех бабушкиных подруг только у нее была такая отличительная особенность: при всех встречах на улице, после обязательного ритуала теплого приветствия, только она всегда открывала свою неизменную сумочку и угощала его белым шоколадом. Зачем она таскала его с собой в любое время года, оставалось для Олега загадкой, но он всегда вежливо благодарил и принимал угощение. Обе старушки умилялись, и на некоторое время забывали о нем, обсуждая общих знакомых. А Олегу, от нечего делать, в это время приходилось поглощать угощение. Без особого удовольствия, поскольку он вовсе не любил белый шоколад. Хотя и ни разу не сказал об этом. Дареному коню… Ф.А. считала, что делала приятное мальчику, ну и ладно, не стоит забивать ей голову своими вкусовыми пристрастиями.
И вот опять… Четыре года же прошло.
— Так что, Олежек, угостишься по старой памяти?
Олег, наконец, очнулся от давних воспоминание и ответил:
— Нет, спасибо. Я просто не люблю белый шоколад.
Ф.А. даже внешне слегка растерялась Рука ее так и застыла в приоткрывшейся сумочке.
— Раньше ведь любил…
— И раньше не любил.
— Но ел же!..
— Я и не говорю, что испытываю к белому шоколаду отвращение. Просто не люблю.
— А ты повзрослел. — Взгляд ее стал чуть внимательней.
— Ничего удивительного. Прошло достаточно времени.
Старушка мягко улыбнулась, слегка прищурила глаза и вновь спросила:
— И всё же, какой бы шоколад ты сейчас хотел?
Олег внутренне вздохнул и продолжил этот бессмысленный диалог:
— Зеленый. — И совершенно серьезно уточнил: — Вообще-то я люблю горький черный шоколад, семидесятишестипроцентное содержание какао-продуктов в шоколадной массе. Но в данный момент… — Олег так пристально глянул в глаза Ф.А., что та даже чуть вздрогнула. — В этот конкретный момент временного потока, на который наложила отпечаток наша с вами случайная встреча, мне хочется именно зелёного шоколада.
— Хорошо. — Старушка неожиданно легко согласилась. — Не поверишь, но у меня с собой есть плитка, вполне удовлетворяющая твоим пожеланиям. Вот, пожалуйста.
Она с готовностью вытащила из своей вездесущей сумочки начатую плитку шоколада и отогнула хрустящую фольгу.
Это еще не повод удивляться. Олег взял одну дольку. Осторожно понюхал — пахло шоколадом. И правда, зеленый. Гадость, небось, неимоверная. Ну старушенция и даёт. Ради того, чтобы удивлять знакомых, таскает с собой в сумочке экзотические сладости в ассортименте. Хотя ему-то что. Каждый развлекается в меру своей фантазии.
— Что ж ты, пробуй. Шоколад настоящий.
Олег кисло глянул на собеседницу и выдал:
— Ага, только краситель искусственный. Идентичный натуральному. Ароматизатор мятный.
— Вообще-то нет. — Ф.А. спокойно пожала плечами. — Да ты пробуй.
Похвалив себя за внутреннюю готовность к подвигу при любых обстоятельствах, Олег положил дольку в рот.
Хм. Странно, но шоколад ему понравился. Вместо ожидаемой сладковатой приторности, он ощутил приятную горечь, в меру подсоложенную. Только привкус был необычным.
Ф.А. благостно улыбалась, наблюдая за его реакцией.
— Ну как, если понравилось, можешь забрать себе оставшееся.
Олег чуть замедленно среагировал:
— Спасибо. — Он принял из рук едва начатую плитку. — Это и впрямь соответствует моему вкусу.
Ф.А. с готовностью кивнула, что-то выжидая. Олег аккуратно завернул шоколад, и перевернул его, чтобы глянуть на обертку.
— «Полынь Таврическая", — прочитал он. — Никогда не слышал о таком.
Ф.А. продолжала молчать, но и уходить не собиралась. Олег пытливо глянул на нее и спросил:
— А если бы я захотел другой, к примеру, голубой, или красный шоколад? И такой бы нашелся? — слегка насмешливо протянул он.
— Не знаю. — Ф.А слегка закусила нижнюю губу. Выглядело это как-то по-детски. — Если б ты и вправду захотел такого, возможно, и нашлось бы. Но тебя потянуло на зелёненькое.
— Угу. — Олег задумчиво развернул фольгу и взял еще дольку. — К нему бы чашечку кофе…
— Ты меня приглашаешь? — кокетливо тряхнув седыми кудрями, вопросила старушка.
Олег слегка оторопел. Ничего себе…
«С чего бы я ее куда-нибудь приглашал — мы в разных возрастных категориях, да и вообще… Я ее почти не знаю. Встречались на улице несколько раз, да и то давно. А дома она у нас никогда и не бывала, между прочим. Бабушка сама ходила в гости к своим приятельницам, а к нам в дом не водила».
— Денег нет, — честно признал Олег, не без удовольствия от своей находчивости.
А старушка явно забавлялась, наблюдая за его реакцией.
— Молодец, выкрутился. Тогда приглашаю я. Пойдем, посидим где-нибудь.
Олег, не отдавая себе отчета в происходящем, двинулся вслед за Ф.А. к ближайшему скверу. По случаю неуютных погодных условий все лавочки были свободны, и они запросто устроились на одной из них в глубине аллеи.
Олег поежился от холода и спрятал руки в карманы куртки. Подначивая, спросил:
— А почему мы не зашли в кафе?
— Ты ведь хочешь кофе? — с готовностью отозвалась Ф.А. — Пожалуйста, прошу.
Она на миг отвернулась к своему концу скамейки, а когда развернулась обратно, то в её руках обнаружился маленький металлический поднос, который она и поставила между ними. Олег тупо уставился на поднос. На нем исходили ароматным кофейным парком две чашечки изящного фарфора, стоял маленький молочник, полный густых сливок, лежали две ложечки, на вид подозрительно серебряные.
Ну ладно, шоколадка могла лежать в сумке. Чего только производитель не сделает, чтобы привлечь покупателя. И шоколад раскрасит в разные цвета, и название придумает позаковыристей, пусть и не самое подходящее… Но поднос с кофе! Олег вполне мог поручиться, что когда они подходили к скамейке, никакого подноса на ней не стояло. Не из сумочки же она его вынула!
Олег вдруг почувствовал, что вспотел. Рука сама потянулась расстегнуть куртку. А тут и солнце неожиданно проглянуло в разрыве туч. Медленно отстегивая куртку и щурясь солнечному лучу, Олег формулировал свой незатейливый вопрос, который и был задан:
— Кто вы?
Бабулька уже взялась за молочник, и подливая в свою чашку сливки, невозмутимо ответила:
— Я — добрая знакомая твоей бабушки.
— Ага. Надеюсь, ключевое слово здесь — добрая… И все же повторю: кто вы?
— Я — волшебница.
Олег тоскливо глянул себе под ноги, поскольку теперь избегал взгляда на собеседницу, и позволил себе проворчать:
— Я думал, мы серьезно поговорим. А вы…
— А я и говорю серьезно. Да ты пей кофе-то. Остынет ведь.
Олег взял чашку, непонятно зачем поболтал в ней ложечкой и сказал:
— Вообще-то я кофе не пью. Я чай люблю.
Ф.А. покачала головой.
— Ну, милый, сразу надо говорить. Ладно уж.
Олег, глядевший себе в чашку, на миг поменялся в лице. И было от чего. На его глазах жидкость в чашке изменила свой цвет, и парок над ней стал вдруг пахнуть настоящим терпковатым индийским чаем.
Олег отхлебнул и убедился, что у него действительно чай. Он улыбнулся и почему-то спросил: