Лишь только забрезжило утро, как мне на плечо легла чья-то рука; я вздрогнул, нервы мои мгновенно напряглись, а сам я потянулся за ружьем. Но тут же у меня вырвался крик радости, поскольку в утренних лучах солнца я увидел присевшего рядом со мной лорда Джона Рокстона.
Это, конечно, был он – и в то же время уже не он. Когда я в последний раз видел его, это был спокойный, исполненный чувства собственного достоинства, опрятно одетый человек. Сейчас лорд Джон поражал бледностью, взгляд его блуждал; Джон Рокстон тяжело дышал, словно бежал долго и быстро. Его суровое лицо было поцарапано и испачкано кровью, одежда превратилась лохмотья, шляпы на голове не было. Я изумленно глядел на него, но он не дал мне о чем-либо спросить, а тут же принялся хватать наше имущество.
– Быстрее, юноша! Быстрее! – крикнул Джон Рокстон. – Дорога каждая минута. Берите ружья, оба. Я беру два других. Хватайте все патроны, какие только сможете унести. Набивайте ими свои карманы. Теперь – немного еды. Полдюжины банок будет достаточно. Отлично! Времени на разговоры или размышления у нас нет. Вперед, или мы все погибнем!
Спросонья, еще не совсем понимая, что все это может означать, я бешено мчался за ним по лесу, с ружьями под мышками и полными руками всяких припасов. Лорд Джон несся впереди, оббегая самые густые заросли низкорослого подлеска, пока не достиг плотной стены кустарника. Не обращая внимания на колючки, Джон Рокстон ринулся прямо в середину, увлекая меня за собой.
– Вот! – задыхаясь, произнес он. – Думаю, здесь мы в безопасности. Они, несомненно, сразу же отправятся в лагерь. Это первое, что придет им в голову. Но такой поворот событий должен их озадачить.
– Что все это значит? – спросил я, когда немного отдышался. – Где оба наши профессора? И кто за нами гонится?
– Люди-обезьяны! – воскликнул лорд Джон. – Бог мой, что за зверье! Не стоит повышать голос, потому что у них отличный слух – и острый глаз, но обоняние, насколько я могу судить, слабое, так что, думаю, они нас здесь не учуют. Где вы были, юноша? Вы так счастливо отделались от встречи с ними.
В нескольких фразах я шепотом рассказал о своих приключениях.
– Плохо дело, – сказал он, когда услышал о динозавре и о яме-западне. – Да, курортом это местечко не назовешь, верно? Но я даже не догадывался об их способностях, пока эти дьяволы не захватили нас. Однажды я попал в плен к папуасам-людоедам, но те были просто само благородство по сравнению с этой сворой.
– Как все произошло? – спросил я.
– Это случилось рано утром. Наши просвещенные друзья едва проснулись и не успели даже начать спор. Внезапно на нас посыпались обезьяны. Они падали сверху, как яблоки с дерева. Думаю, что они собирались наверху под покровом темноты, пока это громадное дерево у нас над головами буквально переполнилось ими. Я попал одной из обезьян в живот, но прежде чем мы успели понять, что происходит, они уже повалили всех нас на спину. Я назвал их обезьянами, но в руках у них были палки и камни, они что-то щебетали друг другу, а затем связали нам руки лианами. Так что в этом смысле они стоят выше всех животных, каких мне приходилось встречать в моих странствиях. Люди-обезьяны – это были именно они, «отсутствующее звено», как сказали наши профессора; и лично я предпочел бы, чтобы эти существа продолжали отсутствовать и дальше. Они унесли своего раненого товарища, из которого кровь хлестала, как из недорезанной свиньи, а потом уселись вокруг нас, и на их физиономиях я прочитал наш смертный приговор. Это крупные ребята, ростом с человека, но сильнее. У них пытливые прозрачные серые глаза под рыжими кустистыми бровями. Обезьяны все сидели и пялились на нас. Челленджер – не робкого десятка, но и он был напуган. Он умудрился вскочить на ноги и завопил на них, чтобы они не тянули и покончили с нами. Думаю, что от неожиданности у профессора слегка помутилось в голове, потому что он принялся яростно проклинать их, словно одержимый. Пожалуй, даже своих любимых газетчиков он не стал бы оскорблять так грубо.
– Ну и что же они сделали? – Я был увлечен странным рассказом моего товарища, который, шепча мне на ухо, постоянно оглядывался по сторонам, сжимая в руке ружье с взведенным курком.
– Я уже подумал, что нам пришел конец, но тут поведение обезьян изменилось. Они начали обсуждать что-то между собой на своем тарабарском языке. Затем один из них встал рядом с Челленджером. Вы, молодой человек, будете смеяться, но клянусь – выглядели они, как родственники. Я бы и сам не поверил, если бы не видел это собственными глазами. Этот старый обезьяночеловек – а он был у них вождем – был вылитый Челленджер, только рыжий, со всеми достоинствами внешности нашего друга, только слегка преувеличенными. Короткое тело, широкие плечи, круглая грудь, короткая шея, большая рыжая оборка бороды, кустистые брови, немой вопрос «Какого черта вам здесь нужно?!» во взгляде – в общем, полный набор. Когда этот обезьяночеловек встал рядом с Челленджером и положил руку ему на плечо, сходство стало полным. Реакция Саммерли была несколько истерической – он расхохотался до слез. Люди-обезьяны тоже засмеялись, – или, по крайней мере, как-то похоже закудахтали – а затем потащили нас через лес. Они не притронулись к ружьям и другим нашим вещам – я полагаю, решили, что они могут быть опасны, – но зато забрали всю нашу распакованную провизию. Со мной и Саммерли по дороге обращались довольно грубо – о чем свидетельствуют царапины и состояние моей одежды, – поскольку обезьяны тащили нас напрямую через заросли ежевики, их же толстой шкуре все это было нипочем. Зато с Челленджером все было в порядке: четыре обезьяны несли его на своих плечах, и он передвигался, словно римский император. Что это?
Вдали послышался странный щелкающий звук, напоминающий стук кастаньет.
– Они идут! – сказал лорд Джон, заряжая второй двуствольный «экспресс». – Зарядите все ружья, юноша, потому что живыми мы им не дадимся, об этом можно даже не думать! Такие звуки они производят, когда возбуждены. Боже правый, им будет от чего возбудиться, если они найдут нас. Это будет настоящая «Песня о последней битве Греев». Как там поют некоторые болваны, «сжимая ружья слабнущей рукой, в кольце из вражеских тел». А теперь слышите?
– Где-то очень далеко.
– Эта небольшая группа нам не страшна, но подозреваю, что их отряды ищут нас по всему лесу. Ладно, я продолжу свой печальный рассказ. Вскоре обезьяны притащили нас в свой город – примерно тысяча хижин из веток и листьев в большой роще у подножия скал. Это где-то в трех-четырех милях отсюда. Эти отвратительные твари постоянно прикасались ко мне своими лапами, и мне до сих пор кажется, что я уже никогда от этого не отмоюсь. Они привязали нас, – парень, который тащил меня, вязал узлы, как заправский боцман, – и так мы и лежали под деревом с задранными вверх ногами, а рядом осталась стоять в карауле здоровенная обезьяна с дубинкой в руках. Когда я говорю «мы», то имею в виду себя и Саммерли. Старина Челленджер в это время сидел с ними на дереве, уплетал ананасы и вообще радовался жизни. Правда, должен сказать, что он смог принести нам немного фруктов и ослабил наши путы. Вы бы сами расхохотались, когда бы увидели, как он по-приятельски восседает на дереве вместе со своим братом-близнецом и распевает своим зычным басом: «Звони-ка громче, неистовый колокол», поскольку любая музыка, похоже, приводила этих существ в благостное расположение духа; но, как вы можете догадаться, нам тогда было не до смеха. Обезьяны явно были расположены разрешать ему делать все, что угодно, без всяких ограничений, но при этом проводили между ним и нами четкую границу. Нас очень утешала мысль о том, что вы убежали и все записи находятся у вас.
А теперь, молодой человек, я поведаю вам нечто такое, что вас, несомненно, удивит. Вы говорите, что столкнулись со следами деятельности людей: кострами, ловушками и тому подобным. А мы видели этих туземцев. Маленькие испуганные бедолаги, хотя нужно сказать, что оснований для страхов у них здесь предостаточно. Похоже, что люди занимают часть плато на той стороне озера, где вы видели пещеры, а эти обезьяноподобные создания живут на этой стороне, причем между теми и другими постоянно идет кровавая война. Так выглядит общая картина, насколько я смог ее оценить. Так вот. Вчера обезьяны захватили с полдюжины людей и привели их к себе, как пленников. Вы в жизни не слышали столько трескотни и воплей, которые тут начались. Люди, небольшие краснокожие ребята, были так избиты и исцарапаны, что едва переставляли ноги. Обезьяны тут же убили двоих из них, а еще одному просто оторвали руку – совершенно по-зверски. Мужественный маленький народ – пленники при этом даже не вскрикнули. Но зато это жуткое зрелище произвело сильное впечатление на всех нас. Саммерли просто потерял сознание, и было видно, что даже Челленджер крепился из последних сил. Вам не кажется, что они ушли?