Я бы сказал, что музыкант, приходящий ко мне работать, получает вполне хорошие условия. Прежде всего, это лучшее образование, какое только можно получить. Это как рабочая тренировка для выполнения таких вещей, которым ты больше нигде не научишься, и о которых тебя не попросят ни в какой другой группе. Мне кажется, что большинство людей из тех, что побывали в группе - даже если они не выносили то, чем им приходилось в ней заниматься - всё же чему-то научились. Так что когда Вы видите в печати что-то о том, каково это - работать на Заппу, Вам стоит поинтересоваться, имеет ли человек, делающий эти замечания, хоть какое-нибудь представление о том, что это такое - содержать группу.
В конце 60-х было время, когда для фирмы грамзаписи принять меня к себе, чтобы сформировать свой образ, было то же самое, что сказать: «Да, у нас есть всё - вот от этого до Заппы, хе-хе-хе - от этих хороших дел до вон того дерьма.» Я, в общем-то, уверен, что это была одна из причин, по которым мне удавалось заключать контракты.
Странно, потому что Вы вроде бы сотрудничаете с ними. Много гастролируете и постоянно выпускаете альбомы.
Я делаю даже больше. Я планирую рекламные кампании. Я лично слежу за оформлением альбомов. Я беру на себя весь производственный цикл - до момента предоставления фонограммы. Я прохожу через процесс мастеринга, всё прочее - я делаю работу. Всё, что должен сделать парень, который подписывает со мной контракт - это просто послать мне чек, и всё - работа сделана, она приходит тебе по почте. Потому что я люблю заниматься работой. Я люблю брать на себя столько ответственности за проект, сколько возможно - потому что знаю, что компании грамзаписи не так беспокоятся о музыке, как я. Никто не может знать, сколько времени я провожу за сочинением или записью, или насколько проект готов, или что это за продукт, или что угодно. Они не имеют представления о том, какой работой я занимаюсь; единственные впечатления, остающиеся у них в голове - это что-то, прочитанное ещё в 60-х. Так что в их понятии я, возможно, человек, застывший где-то там - в конце вьетнамской войны или что-то такое. Кому придёт в голову, что со мной труднее работать, чем с человеком, только что собравшим свою первую панк-группу?
Единственное, что нельзя назвать сотрудничеством с Вашей стороны - это то, что Ваш материал не всегда попадает в программы AOR [альбомно-ориентированных]радиостанций.
Да, но большинство «новой волны» тоже. С самыми сомнительными нововолновыми группёшками заключались сумасшедшие контракты, при этом все отлично понимали, что эти группы никогда не попадут на AOR-радио - по той же самой причине, по которой со мной в 60-е заключили контракт Warner Bros. Престиж! Каждая крупная фирма грамзаписи должна иметь каких-то нововолновых исполнителей. Итак - баксы туда, новая волна сюда. После этого продюсеры этих компаний, наверное, собирались с этими группами и пытались убедить их делать сорокапятки. Всё это давно придумано и сформировано в виде аккуратных маленьких упаковочек, снимающих с их музыки все грубые края. Компания грамзаписи довольна, потому что теперь у них есть что послать на радиостанцию. Поймите меня правильно - я вообще-то люблю многие нововолновые дела, гораздо больше, чем то, что классифицировалось как панк. Это во многих случаях звучало совсем немузыкально. А некоторые нововолновые группы делают интересные дела.
Что Вы слышали такое, что Вас впечатлило?
Ну, на 100% мне ничего не нравится. Мне понравились несколько вещей Stranglers; несколько раз я видел в Нью-Йорке B-52's, и мне они очень понравились.
Группы «новой волны» - это недавно появившиеся группы из баров. Вот почему с ними подписывают контракты. Это новые таланты.
Не думаю, что их действительно можно называть группами из баров. В Нью-Йорке они могли бы быть кабацкими группами, но в общем, по всей Америке, это не так. Всё-таки бар-группа - это бар-группа. Они играют хиты, либо не играют в баре.