Выбрать главу

   – А как ты говорила?

   – Говорила: «Хватит, идиот, надоел уже!»

   Дед склонил голову набок и посмотрел на неё жалостно.

   – Ну, еще говорила: «Достал вконец, придурок!» – уже тишe добавила она.

   – А он? - спросил дед с улыбкой.

   – А он меня за косичку дёрнул! – Леночка разозлилась,и тут же вдруг спросила тихо, с надеждой: – Деда! Это он что?.. Значит, влюбился в меня? Да?

   – Не знаю… Если не сильно дёрнул…

   – Не, не сильно. Тихонечко…

   – А ты что?

   – А я его ногой пнула!

   Дед закряхтел и, опустив глаза, потянул себя за ус, потом откинулся на спинку кресла и с укором глянул на Леночку.

   Она опять залилась слезами.

***

Когда Морозов вернулся от соседей Петровых, сборы в дорогу шли полным ходом, а жена спросила его:

   – Что ты сказал Ρоману?

   – Что мы уезжаем на праздники, и чтобы он присматривал за квартирой и брал почту из почтового ящика первые две недели, - ответил Морозов.

   – Только две недели?

   – Потом ему будет уже не до того.

   – Почему?

   – Мне так кажется, - ответил Морозов, а почувствовав немой вопрос жены, добавил: – Он там рыбку приобрёл где-то. Такую, знаешь, непростую рыбку… Я сказал ему, чтобы он от неё избавился. Но разве Ромка послушает?

   – Но ты же ему поможешь, Петя? Ты же не бросишь его?

   – Да, я за ним пригляжу. За ним и за его рыбкой.

   Шурочка замолчала. Спросила через минуту:

   – Что ты берёшь с собой?

   – Только джазбу… Положи её куда-нибудь.

   – Уже положила. Она в большом чемодане… С твоими черновиками.

   Он кивнул. Эту старую медную джазбу, привезённую им когда-то из Εревана, Морозов любил, даже сам не понимая почему. И была она уже закопчённая от многократно убежавшего с плиты кофе и почему-то кривая, словно роняли её не один раз. Но будила она в нём что-то… Может быть, его извечную тягу к дальним странствиям – он и сам не знал. По медному корпусу джазбы шло примитивное тиснение. Точнее, это ереванский мастер-чеканщик думал, что примитивное. А на самом деле…

   – В издательства звонить будешь? - вопросом перебила его мысли Шурочка.

   Он поднял на неё глаза, потянул себя за ус и, ничего не ответив, вышел в коридор: надо было пообщаться с внуком.

***

Борис Морозов умел играть на пиле – дед научил его.

   Дед говорил, что звучание пилы напоминало ему мелодии родины. Ну, неизвестно, какая такая родина у деда, но девчонки клеились на эту пилу только так. Стоило Борису войти с пилой в чехле в вагон метро, как какая-нибудь цыпочка обязательно спрашивала: «Α что это у тебя такое?»

   И всё. Контакт? Есть контакт!

   Так что с девчонками у Бориса проблем не было. Другое делo – с карманными деньгами. Вот их всегда не хватало. И это еще мягко сказано.

   Борис подрабатывал копирайтиңгом: всякими околонаучными и популярно-научными статьями. А почему нет? Для этого и надо – совсем ничего: комп с клавиатурой и немного таланта с грамотностью. Темы и содержание ему подбрасывали дед и отец – неистощимые источники информации и научных замыслов. Причём у деда замыслы были совсем лихие, даже завирательные, из-за чего отец с ним часто спорил, иногда до крика – хоть разнимай! Но самому Борису идеи деда-фантаста нравились даже больше, чем идеи отца-учёного. Тем более, что частенько дед потом оказывался прав: несколько раз Борис отмечал такое.

   Учился он хорошо, не напрягаясь, только не знал, кем же ему стать в жизни. Никем становиться не хотелось: он не чувствовал, что нужен своей стране. Даже наоборот! Огромная часть профессий сформировала у него комплекс ничтожества: и охранная деятельность,и педагогическая,и депутатство, и торговля с мерчандайзингом… А если не хочет он поддерживать, увеличивать и стимулировать продажи, не хочет продвигать товары и торговые марки на региональном рынке? Что тогда?.. Даже заходить в такие места ему было стыдно… Вот, если только у отца в институте интересно. Но это же… Какие жалкие копейки получают сейчас учёные! Писатėли – даже больше могут получить, когда много пишут…

   – Дед, а ты сможешь работать писателей там, куда мы приедем? - спросил Борис у вошедшего к нему деда.

   – Что? Беспокоишься о моих заработках? - ухмыльнулся тот.

   – Да, нет. Я – так просто, – растерялся Борис: дед был всегда такой хитрый,такой проницательный, словно мысли читал.

   – Посмотрим, может и буду писателем, - уклончиво ответил дед и добавил: – Ты уже собрал вещи?

   – Почти собрал.

   – Пилу с собой берёшь?

   – Беру, конечно, - ответил Борис и отвёл глаза: о пиле он просто забыл, не до пилы ему было сейчас.