– А как ты говорила?
– Говорила: «Хватит, идиот, надоел уже!»
Дед склонил голову набок и посмотрел на неё жалостно.
– Ну, еще говорила: «Достал вконец, придурок!» – уже тишe добавила она.
– А он? - спросил дед с улыбкой.
– А он меня за косичку дёрнул! – Леночка разозлилась,и тут же вдруг спросила тихо, с надеждой: – Деда! Это он что?.. Значит, влюбился в меня? Да?
– Не знаю… Если не сильно дёрнул…
– Не, не сильно. Тихонечко…
– А ты что?
– А я его ногой пнула!
Дед закряхтел и, опустив глаза, потянул себя за ус, потом откинулся на спинку кресла и с укором глянул на Леночку.
Она опять залилась слезами.
***
Когда Морозов вернулся от соседей Петровых, сборы в дорогу шли полным ходом, а жена спросила его:
– Что ты сказал Ρоману?
– Что мы уезжаем на праздники, и чтобы он присматривал за квартирой и брал почту из почтового ящика первые две недели, - ответил Морозов.
– Только две недели?
– Потом ему будет уже не до того.
– Почему?
– Мне так кажется, - ответил Морозов, а почувствовав немой вопрос жены, добавил: – Он там рыбку приобрёл где-то. Такую, знаешь, непростую рыбку… Я сказал ему, чтобы он от неё избавился. Но разве Ромка послушает?
– Но ты же ему поможешь, Петя? Ты же не бросишь его?
– Да, я за ним пригляжу. За ним и за его рыбкой.
Шурочка замолчала. Спросила через минуту:
– Что ты берёшь с собой?
– Только джазбу… Положи её куда-нибудь.
– Уже положила. Она в большом чемодане… С твоими черновиками.
Он кивнул. Эту старую медную джазбу, привезённую им когда-то из Εревана, Морозов любил, даже сам не понимая почему. И была она уже закопчённая от многократно убежавшего с плиты кофе и почему-то кривая, словно роняли её не один раз. Но будила она в нём что-то… Может быть, его извечную тягу к дальним странствиям – он и сам не знал. По медному корпусу джазбы шло примитивное тиснение. Точнее, это ереванский мастер-чеканщик думал, что примитивное. А на самом деле…
– В издательства звонить будешь? - вопросом перебила его мысли Шурочка.
Он поднял на неё глаза, потянул себя за ус и, ничего не ответив, вышел в коридор: надо было пообщаться с внуком.
***
Борис Морозов умел играть на пиле – дед научил его.
Дед говорил, что звучание пилы напоминало ему мелодии родины. Ну, неизвестно, какая такая родина у деда, но девчонки клеились на эту пилу только так. Стоило Борису войти с пилой в чехле в вагон метро, как какая-нибудь цыпочка обязательно спрашивала: «Α что это у тебя такое?»
И всё. Контакт? Есть контакт!
Так что с девчонками у Бориса проблем не было. Другое делo – с карманными деньгами. Вот их всегда не хватало. И это еще мягко сказано.
Борис подрабатывал копирайтиңгом: всякими околонаучными и популярно-научными статьями. А почему нет? Для этого и надо – совсем ничего: комп с клавиатурой и немного таланта с грамотностью. Темы и содержание ему подбрасывали дед и отец – неистощимые источники информации и научных замыслов. Причём у деда замыслы были совсем лихие, даже завирательные, из-за чего отец с ним часто спорил, иногда до крика – хоть разнимай! Но самому Борису идеи деда-фантаста нравились даже больше, чем идеи отца-учёного. Тем более, что частенько дед потом оказывался прав: несколько раз Борис отмечал такое.
Учился он хорошо, не напрягаясь, только не знал, кем же ему стать в жизни. Никем становиться не хотелось: он не чувствовал, что нужен своей стране. Даже наоборот! Огромная часть профессий сформировала у него комплекс ничтожества: и охранная деятельность,и педагогическая,и депутатство, и торговля с мерчандайзингом… А если не хочет он поддерживать, увеличивать и стимулировать продажи, не хочет продвигать товары и торговые марки на региональном рынке? Что тогда?.. Даже заходить в такие места ему было стыдно… Вот, если только у отца в институте интересно. Но это же… Какие жалкие копейки получают сейчас учёные! Писатėли – даже больше могут получить, когда много пишут…
– Дед, а ты сможешь работать писателей там, куда мы приедем? - спросил Борис у вошедшего к нему деда.
– Что? Беспокоишься о моих заработках? - ухмыльнулся тот.
– Да, нет. Я – так просто, – растерялся Борис: дед был всегда такой хитрый,такой проницательный, словно мысли читал.
– Посмотрим, может и буду писателем, - уклончиво ответил дед и добавил: – Ты уже собрал вещи?
– Почти собрал.
– Пилу с собой берёшь?
– Беру, конечно, - ответил Борис и отвёл глаза: о пиле он просто забыл, не до пилы ему было сейчас.