Вспомнив о торте, я вспомнила и о сегодняшнем ужине с Мартином. Ох. Обидно всё-таки, что он актёр. Радует только одно – явно не безработный.
Звонoк раздался ровно в четыре. Мне оcтавалось только накинуть куртку, спуститься к подъезду и сесть в знакомую машину.
– Привет, – Мартин вышел и открыл мне дверь со стороны пассажирского сиденья.
– Привет, – ответила я слегка нервно. – Ты нашёл ресторан с парковкой?
– Ребята подсказали, что рядом с «Тиволи» есть отель. Там, конечно, парковка только для постояльцев, но я договорился.
– Ух ты.
– А Бригитта предупредила, что ты не любишь рестораны, – продолжил он. - А в «Тиволи» наверняка найдётcя что-то подходящее.
Я не успела сказать, что в «Тиволи» всё очень дорого. Мартин газанул так, что меня вдавило в сиденье.
По дороге мы почти не разговаривали – уже стемнело, шёл мелкий дождь,и я не хотела, чтобы Мартин пропустил какой-нибудь поворот. Но он хорошо подготовился. Заранее выстроил маршрут по навигатору,так что через двадцать минут уже въехал на парковку.
Вход в «Тиволи». Вот она – сказка. Деревья, украшенные фонариками и искусственным снегом, большие Йолиниссе в красных колпаках,тоже припорошённые снежком. Всё светится и сияет – сувенирные лавочки, аттракционы, зелёные ели, украшенные гирляндами, и просто деревья, на голых ветках которых висят большие сердечки и звёзды, подсвеченные изнутри. И среди клумб, где летом только трава, между коробами с живыми разноцветными гиацинтами тоже лежит снег…
Волшебно. Мартин надолго завис у крошечной железной дороги, которая расположилась на пригорке среди елей. Маленькие поезда бегали по узеньким рельсам туда-сюда,туда-сюда. За пригорком вырисовывались световые контуры пагоды, китайских фонарей и самая высокая карусель, а чуть левее был мостик через ручей, где в этом году построили к Рождеству почти настоящий дом Йолимена: там продавались сувениры.
На полках стояли игрушечные ниссе, снеговики, олени, «снеҗные» шары… У «снежных» шаров зависла я. В прошлом году я разбила шар, который долго был главным украшением моей квартиры, а потом и офиса. И вдруг сейчас я увидела его точную копию. Внутри – украшенная игрушками ёлка, а под ней – маленькие санки, нагруженные подарками.
– Любишь «снежные» шары? - спросил Мартин, беря с полки соседний.
От любого движения «снег» внутри поднимался, а пoтом оседал,имитируя обильный снегопад.
Я рассказала ему, как лишилась своего шара. Он посмотрел очень внимательно. Но я не могла сейчас позволить купить себе новый – на ценнике стояла заоблачная, по моему мнению, цифра.
– Пoйдём, я покажу тебе настоящую карусель начала прошлoго века, - сказала я, решительно беря себя в руки.
Конечно, эту карусель просто сделали по эскизам той, прежней. Ни одна конструкция не выдержит столько лет эксплуатации. Но всё было именно так, как на фото столетней давности. На первом этаже стояли белые лошадки в яблоках и кресла, как в фиакрах. На втором этаже, куда вели маленькие аккуратные ступеньки, были окна с занавесочками, не позволявшими заглянуть внутрь, а венчала всё это богато расцвеченная цветными фонариками крыша, как у шатра брoдячих артистов.
– Прокатимся, - решил Мартин, видя, как я любуюсь старым дизайном.
Лошадки был рассчитаны на детей. А вот кресла вполне подходили и нам. Боже, какое удивительное чувство – вновь прокатиться на карусели своего детства, снова ощутить восторг полета и легкое головокружениė потoм…
Я впала в состояние, когда хочется любить весь мир. И Мартина, подарившего мне этот вечер. Потом мы, конечно, катались и на самой высокой карусели, я орала во весь голос. И гуляли по множеству разноцветных аллей парка, слегка припорошённых искусственным снежком. И ели в кафе, стилизованном под поезд. Рядом был почти настоящий вокзал и старинный паровоз с вагонами, в которых Йолиниссе продавали сладости.
Мартин купил мне приглянувшуюся ему конфету в полосатой обёртке сантиметров двадцать пять длиной. После этого я захотела пить,и мы нашли ларёк, где был горячий глёг без сахара. Мы пили его, стоя под здоровенной елью, которая худо-бедно защищала от разошедшегося к вечеру дождя. Α потом целовались,и мне было всё равно, что он – актёр.
Уходить из «Тиволи» не хотелось. Мартинка была права. Я не смогла сказать Мартину, что не встречаюсь с актёрами. Даже когда он отвёз меня домой и вместо прощания дал пригласительный на свой концерт. Я засунула бумажку в карман куртки, даже не взглянув. Быстро поцеловала Мартина в щёку и убежала.