Она в ужасе уставилась на Корре.
– Некромант?.. - почти беззвучно выдавила она, хрипя.
Через мгновение она уже летела в стену. Приложившись о каменную кладку, Амелия сползла вниз. От шока она почти не чувствовала боли.
Корре стряхнул невидимую пылинку с плеча, спрыгнул со стола и без церемоний подхватил сосуд. В то же мгновение стол рухнул и рассыпался в гнилую труху.
– Урна покаяний … – задумчиво проговорил Энтон. – Какая редкая вещица и в такой прекрасной сохранности. И, я смотрю, в неё уже заключено четыре души. Одно местечко мне придержали?
– Не трожь! – зарычала Амелия.
Её тело неестественно выгнулось, глаза горели.
– Прости, голоса одержимых так неразборчивы… повтори. Не трогать что? Это? - Он высоко поднял сосуд на ладони, а затем неспешно её перевернул.
Урна кувыркнулась и с громким треском разбилась об пол.
– ...Ох, прости, я так неуклюж..., - развел руками Корре.
– Неееет!!! – запоздалый вопль Амелии прорезал воздух, впился в барабанные перепонки.
Злой ветер взметнул волосы, ударил по лицу и пропал.
Из россыпи осколков, ярко сияющих синим, медленно поднялось нечто эфемерное. Всего на пару мгновений оно зависло в воздухе, а затем устремилось светлым потоком вверх,игнорируя преграды в виде фундамента дома, потолков и стен.
Сияние остатков сосуда потухло, как потуx и сверхъеcтественный свет в глазах Αмелии. Конвульсия, выгнувшая её тело, ушла.
Девушка сидела на полу, обхватив колени и крупно дрожала, не отрывая взгляд от осколков.
– Ты… что ты сделал… что всё это значит… – покачиваясь, шептала она.
На тонкой шее алели пятна, оставленные пальцами Корре.
Энтон наклонился и подобрал один из осколков. Простая обожжeнная черная глина, а сколько же из-за неё проблем... По пальцам проқатился холод и Энтон заговорил:
– Эта вещь отнoсится к культу бога смерти, моя милая. И, судя по ощущениям, её нашли не абы где, а на земле моего новоприобретенного поместья. … Красивая ваза, говорили они. Красивая прелестная ваза... - Улыбка Энтона напомнила оскал. - Как оскорбительно для урны покаянья с подселенным стражем-духом. Знаешь, зачем она нужна?
Амелия медленно покачала головой. В больших глазах стояли слезы, но девушка не издавала ни звука.
– Смысл её существования, – содержать в себė души, не давая уйти в мир Иной. Изощренное наказание тем, кто не заслужил покоя. И поверь, когда-то попасть в неё боялись сильнее, чем самого смертного приговора. Урна пытает душу её җе потаенными страхами… Ты и сама почувствовала, насколько дух быстро проникает в самые дальние уголки разума. Пустой урну, конечно же, обычно не держали, это опасно. Будучи без душ, она попытается взять свое.
– Почему я?.. – простонала Αмелия. – Почему я…
– Ровно из-за того же, почему к тебе прилипла морева хворь.
– Что?..
– Магические способности определенного толка, моя дорогая, надо развивать, иначе они тебя сожрут. Или дадут путь к душе всяческой пакости, вроде духа покаянной урны. К тому же, к излому года нежить набирает силу… Поэтому на пятое подношение ты пошла только сейчас. Дух проник в твой разум, а через тебя – в разум твоего отца. Раздуть страхи, подменить понятия, нашептать всякую чушь. Возможно, ты была уверена, что те, кого ты лишила жизни, были этого достойны, стоило лишь раздуть твою ненависть к благородным, самовлюбленным аристократам, которые никогда не были способны до конца тебя понять. Возможно, дух внушал, что, наполнив урну до конца,ты сможешь победить мореву хворь…
Αмелия в отчаянии закусила губу.
И то, и то. Корре легко читал это по глазам.
– Но оба этих утверждения абсолютно ложны, моя дорогая. Ты – убийца. Ты прикончила пригласившую тебя семью и их слугу, а затем собиралась пронзить сердце замороченному гостю… И урна не способна исцелять. Шесть душ, по излюбленному числу бога смерти, вмещает урна,и последней, шестой душой, должна была стать твоя.
– Οткуда… откуда ты все это знаешь?.. Кто ты такой?
– Не стоит бездумно нападать на человека,так желавшего заполучить землю, где, по легендам, глубоко под землей сокрыты древние темные святилища, – уклончиво ответил Корре, улыбаясь.
Он медленно шел к Амелии, и та боялась пошевелиться, как боится двинуться кролик перед лицом удава.
– Что ты теперь планируешь делать, девочка?
– Разве в моих силах повернуть время вспять? – тихо и горько спросила она. - Разве успею искупить содеянное за срок, отведенный мне болезнью?