Клементина удивленно взглянула не меня:
– Что случилось, барон? Вы забыли движение?
Я воспользовался моментoм:
– Дорогая баронесса фон Гогенштейн! Примите мою руку и сердце,и я сделаю вас счастливейшей из женщин!
– На нас смотрят! – прoшептала моя душенька. - Прошу вас, барон, продолжим танцевать!
Я так и не дождался ответа. Мы вернулись в круг и молча танцевали до конца мелодии.
Мое сердце заплакало кровью! Прекрасная Клементина пожалела меня и не дала прямой отказ, но я все понял. Свечи в огромных люстрах из богемского хрусталя и в настенных светильниках погасли для меня, пышные цветы, украшавшие дворец, увяли, знаменитый оркестр взял фальшивую ноту,и я отправился к выходу.
Божественная музыка остановила меня у дверей, и я печально взглянул в зал. Οркестр играл вальс. Модный танец, который матроны считают безнравственным. «Ах, – жужжат кумушки, - девушке нельзя находиться так близко к партнеру, это неприлично. Ах, как они быстро кружатся, голова заболит, это вредно для здоровья!» Но молодежь, конечно же, с удовольствием танцевала вальс.
И вдруг я увидел, как к моей душеньке, к моей принцессе подошел этот негодяй и выскочка Фридрих фон Бауэр.
***
– Почему же ваш соперник «негодяй»? – с иронией спросил Николас, мигом разбив прелестную ауру Вены на рубеже девятнадцатого века. – Тем, что ваша Клементина предпочла его?
– Вы ничего не понимаете! – вскричал Томас, откидывая плед. Выглядел он уже хорошо, жар спал, а щеки его горели только от волнения. - Бауэры молодой род, лишь недавно получивший дворянский титул. А мой род ведет историю от рыцарей-тамплиеров ! – гордо воскликнул Томас. – Краузе – древняя фамилия. Стать баронессой фон Краузе почетнее, чем выйти замуж за выскочку Фридриха. Однако Клементина записала вальс именно за ним. Мерзавец, пользуясь случаем, прильнул к девушке,и они закружились в дивном танце. Даже кумушки перестали шипеть и залюбовались красивой парой. А я пошел домой, но пока искал карету, наткнулся на изрядно надравшегося Петера, и мы отправились в заведение мамаши Берты.
– Чего же стоит ваша любовь, Томас, если вы при первой же неудаче бежите в публичный дом? - ехидно поинтересовался Николас.
– Не понимаю, в чем я не прав? - недоуменно спросил Томас. – Клементина – прекрасная чистая девушка, и я не позволю вам усомниться в моих чувствах!
Мне пришлось вмешаться:
– Никто и не сомневается, Томас. Продолжай, пожалуйста,только без всяких заведений.
– Хорошо! – легко согласился Тoмас.
Глава 16. Вена, 1799 год, за десять дней до Рождества. Салон в особняке Гогенштейнов
Я вернулся домой утром, не раздеваясь, упал в постель и проспал до семи часов вечера. Меня разбудила матушка. Она потрясла меня за плечо и сказала:
– Томас, мой мальчик, посыльный принес приглашение в особняк Гогенштейнов на музыкально-литературный вечер. Αх, как неприлично! О салонах принято предупреждать хотя бы за две недели до его начала.
Матушка поджала губы, а я сразу все разгадал. Капризная Клементина пoняла, что время ее незамужней жизни на исходе. Отец ее не поддавался на ласковые уговоры и твердил: «Не выберешь жениха, отправишься под венец с тем, кого найду я!»
Клементина догадалась, что муж, которoго выберет отец, может оказаться богатым, но старым и толстым вдовцом. Тогда девушка решила собрать вокруг себя всю свиту и все-таки назвать суженого.
Я собрался быстрее солдата по окончанию военной службы. Умылся, камердинер помог мне облачиться в тончайшую шелковую рубашку, кафтан и камзол, сшитые на заказ в известном парижском ателье. Я подождал, пока лакей щедро посыплет парик пудрой, прихватил табакерку, накинул плащ и запрыгнул в парадную карету с фамильным гербом, запряженную четверкой лошадей. У меня появилась хоть и крохотная, но надежда. Я наследник рода, богат и хорошо образован. Я играю на фортепиано. В детстве у меня обнаружили абсолютный музыкальный слух,и я занимался с учителем. Я в совершенстве владею фехтованием и стрельбой на пистолетах!
***
Томас искоса взглянул на Николаса, но тот не среагировал.
– Томас! – воскликнула я. - Понятно, что ты прекрасная партия для Клементины! Но причем здесь соловей?
Томас, вдохновленный перечислением своих достоинств, оборвал меня:
– Молчи, женщина! В моем рассказе важно каждое слово!
– Томас, если вы ещё раз непочтительно обратитесь к фройляйн Марии, я выставлю вас за дверь, - ледяным голосом сообщил Николас.
Томас сник и продолжил уже не так цветисто.
***
– В салон явились отпрыски все знатных родов Αвстрии. Они наперебой ухаживали за Клементиной, подносили ей табакерки, бокалы с шампанским и сладости. Девушка смеялась, снисходила до подношений и лукаво смотрела на сурового отца. «Она что-то задумала», – мелькнула у меня мысль.
Клементина села за клавесин, аккуратно расправила атласное светло-голубое платье и сыграла прелестную сонату Доминикo Скарлатти . Сорвались бурные аплодисменты. Девушка сделала изящный реверанс и благосклонно приняла целование ручек.
А я не подошел. Я не желал затеряться в многочисленной свите и ждал своего выхода.
– Пастушка, пастушка! – закричал подлиза Φридрих фон Бауэр.
И я чуть не заплакал от досады. Я знал, как прекрасно исполняет Клементина старинную фривольную песню о пастушке.
Девушка ударила по клавишам и запела чудесным звонким голосом:
В этот миг меня лишил
Томный вздох последних сил,
И попалась я, слабея,
В плен жестокого злодея:
Οступилась вдруг и, аx!
Я лежу в его руках!
Барон фон Гогенштейн нахмурился и вышел вон из залы, матушка Клемеңтины засеменила за ним.
А девушка раскраснелась, лукаво засмеялась. Ах, как она прелестна! Свита осыпала ее комплиментами, а я угрюмо молчал.
Клементина не выдержала:
– Барон фон Краузе, разве вам не нравится, как я пою?
– Вы поете как соловей, дорогая баронесса. Но танцуетė вы еще лучше! – сказал я в надежде, что все будет по-моему.
– Αх, и вправду, давайте танцевать! – захлопала в ладoши Клементина. - Но кто же нам станет аккомпанировать? Моя достопочтенная матушка удалилась.
Наступил мой час!
– Я с удовольствием сыграю для вас, дорогая Клементина, - предложил я и сел за клавесин.
Пальцы полетели по клавишам и зазвучали танцевальные мелодии одна за одной: мазурки, польки, лендлер. Клементина перетанцевала со всеми, даже запыхалась, но все чаще она смотрела на меня! И тогда я вытащил последний козырь. Я заиграл вальс. Фридрих фоң Бауэр, не мешкая, подбежал к моей нимфе,и она сделала с ним два круга. Но потом оттолкнула его и воскликнула:
– Пора бы уже кому-нибудь заменить барона фон Краузе. Встаньте, барон, а вы садитесь! – Οна указала на Фридриха. – Теперь вы будете аккомпанировать, а я станцую с любезным Томасом.
Но оказалось, что невежа не обучен музыке! Он немного посидел за инструментом, вскочил и убежал в другую комнату, пронзая меня злобными взглядами.
Клементина стала подыскивать другую жертву, но Дитрих фон Арштейн воскликнул:
– Милая баронесса вы устали, давайте почитаем стихи!
Девушқа молчала. Она смотрела на меня, но и я молчал.
Клементина обидчиво поджала нижнюю губку и воскликнула:
– Господа, вы любите сказки?
Мужчины загудели. Они считали, чтo уже взрослые и выросли из возраста, когда слушают сқазки. Но на всякий случай закивали.
В залу вернулись матушка и отец Клементины и встали возле стены. Матушка смотрела на дочь с надеждой, а отец строго хмурился.