Фир-Болг был совершенно уверен, что с подобной заразой здесь никогда не сталкивались. Никакие средства и снадобья, известные старику за его долгую практику, не помогали. В манускриптах и древних книгах упоминания о подобном недуге отсутствовали. Впрочем, на научные изыскания у лекаря времени практически не осталось.
Апатия, отвращение к пище, ломота в мышцах, расстройство желудка, жар, забытье, бредовые состояния и лихорадка, - у всех заболевших различалась лишь интенсивность этих симптомов. Страшнее всего оказалась лихорадка. Отвары из трав не помогали. Средства менее знакомые людям, но более древние чем малина, мать-и-мачеха и краснокорень, тоже не действовали.
Блоод сказала, что в замке сорок шесть человек. Было пятьдесят. Тела умерших лежали во рву, милосердно припорошенные последним снегом. Эпидемия перекинулась и в деревню. Но там, обе свалившиеся в горячке семьи, были сожжены прямо с домами. Похоже, что руководила, сей жестокой карантинной операцией, именно суккуб. Катрин решила, что узнавать подробности сейчас совершенно неуместно. Главное, селяне остались в относительной безопасности. Свежий хлеб и молоко в замок исправно доставлялись каждый день. Продукты принимали Фир-Болг или Блоод, поднимали корзины прямо на стену. Вот только большая часть хлеба черствела, сваленная в углу захламленной кухни. Принимать пищу практически никто из больных не мог. Только пили. Оставшиеся на ногах обитатели замка валились с ног, таская ведра из глубокого замкового колодца.
- Хватит, - сказала Катрин, с трудом сглатывая кусок хлеба. Пить некипяченую воду ей уже расхотелось. - Думаю, пришло время мне самой взглянуть на страждущих. Откладывать незачем.
- Катрин, но ты… - старик пожевал губами, - ты вроде бы, человек. А значит, можешь…
- Я из мест, где проходят ежегодную диспансеризацию. И флюорографию… - Катрин встала, сдержала стон от боли в ногах. - Зараза заразой, а посмотреть все равно придется. Не зря же я перлась сюда с этаким мешком лекарств?
- Может быть, Фир-Болг даст лекарства? - прошелестела Блоод. - Он лекарь.
- С удовольствием уступила бы эту честь профессионалу. Но мои лекарства… эксклюзивные, - Катрин старалась улыбаться, но ей было страшно. - Пройдемте, профессор.
Фир-Болг тяжело оперся тяжелыми костистыми руками о крышку стола:
- Катрин… Моя юная леди, сохрани хладнокровие. Тебе нельзя. Хотя я действительно бессилен…
- Я в своем уме. У меня побольше шансов не заболеть, чем у любого человека в Медвежьей долине. И есть доспехи… - девушка натянула на лицо респиратор.
- Разумная предосторожность, - вяло проскрипел старик. - Поможет ли?
Катрин готовила себя к страшному. Но действительность каминного зала оказалась ужаснее любых снов и картин, что рисовало воображение. Главное - смрад. Пять десятков человек, лежащих вповалку, в тесноте и полутьме, в собственных испражнениях, среди загаженных одеял и горшков. Бредовые выкрики и бормотание, шепот, затрудненное дыхание, - пол каминного зала казался сплошным горячечно пылающим пятном.
Пальцы Блоод ухватили подругу за локоть. Катрин выдернула руку:
- Я в норме. Выдержу.
Суккуб кивнула. В следующую секунду она уже скользила с кувшином воды в руках между плотно лежащих тел. Фир-Болг, согнулся, и принялся выпутывать из свившихся жгутов одеял молодую девушку. В свете камина мелькнула потная тугая грудь.
"А я ее не знаю" - машинально подумала Катрин. - Здесь ад. Б…, и что я смогу сделать?"
Волшебное слово не помогло. Время работать. Возясь с резиновыми перчатками, ты только оттягиваешь время. И то и другое может порваться.
Куда, черт возьми, здесь ставить ногу? Катрин шагала по людям как цапля. Знакомые и незнакомые лица одинаково изнеможенны. Полумертвы. Не думай о людях, курица. Только о деле!
…Так, лимфатические узлы явно увеличены. Сыпи нет. Лимфаденит? Общее истощение, - ну, это естественно. Зрачки… Дыхание…
Резиновые пальцы самозваной докторши раскрывали безвольно-послушные и глупо упрямящиеся рты. Катрин старалась не порвать перчатку. Языки, нездоровые, грязно-бурые. У бычьих язычищ, вываленных на рыночные прилавки, более цветущий вид…
Густая клейкая вонь пота и мочи жжет незащищенные глаза. В голове вертится миллион клинических проявлений, показаний и возможных диагнозов. Инкубационный период, розеолы, экзантемы… О, боги, все из памяти вылетело. Одна диарея сидит… Тут уж сомневаться не приходиться…