У нордов Тирска сохраняются те же отношения с Вороньей Скалой, что некогда были с Империей, когда та еще сохраняла свое присутствие на Солстейме: полное отсутствие всяческого интереса — и тем самым отсутствие каких-либо осложнений. Обе стороны совершенно счастливы, пока не ощущают присутствия друг друга. Нельзя сказать, что есть причина для неприязни, просто нет причин для сотрудничества между столь далекими культурами.
В медовом зале вождь — и судья, и коллегия присяжных, и палач, если нужно. На деле Тирск всегда был мирным поселением, где взаимопомощь и доброжелательность — норма жизни. Солстейм суровая земля, и норды Тирска давно поняли, что сражаться друг с другом неразумно, когда вокруг хватает медведей, волков, драугров, риклингов и других злобных островных тварей. Да, бывают иногда раздоры, которые зачастую оканчиваются кровавыми схватками, и каждые несколько лет кто-нибудь решает вызвать вождя на бой за обладание Тирском. Но, можно сказать, что норды Тирска — одна большая счастливая семья варваров, и в ней, как в каждой семье, иногда случаются мелкие ссоры.
С момента извержения Красной горы южная часть Солстейма поглощена пустошами и отошла к темным эльфам. Тирск находится севернее разоренных земель, он счастливо избежал разрушения, которому подверглась большая часть острова. За прошедшее время Тирск стал более серьезно относиться к своей роли ""гавани"". Во главу угла поставлены гостеприимство и доброе отношение к чужакам, что бы ни согнало их с родных мест: пепел, покрывший южные земли, или северные морозы.
Исход (Вогин Джарт)
Вралла была маленькой девочкой, красивой, милой, умной, но более всего — живой. Она воплощала в себе все, о чем мечтали ее родители, и была так хороша и послушна, что они не могли на нее нарадоваться. Ее отец, немного честолюбивый человек по имени Мунтен, считал, что ей нетрудно будет удачно выйти замуж, а быть может, она даже станет принцессой Империи. Ее мать, неуверенная в себе женщина по имени Синнета, думала, что ей суждено самостоятельно достичь величия, став воителем или волшебницей. Ее родители часто спорили друг с другом, обсуждая будущее своей дочурки, но они оба ошибались. Взрослея, она начала чахнуть, и чахла все сильнее и сильнее.
Жрецы сказали, что надежды нет, а Гильдия магов сообщила, что болезнь Враллы такая редкая и такая губительная, что лекарства от нее не существует. Она должна была умереть, и скоро.
Когда все официальные имперские учреждения оказались бессильны помочь, Мунтен и Синнета обратились к ведьмам, отшельникам-чародеям и тайным силам, которые кроются на задворках каждой цивилизации.
— Мне кажется, есть только одно место, куда вам следует обратиться, — сказал старый знахарь, которого они нашли на самом далеком пике Ротгарианских гор, — а именно, в Гильдию магов в Оленвельде.
— Но мы уже были в Гильдии, — ответил Мунтен. — Они не смогли помочь нам.
— Оправляйтесь в Оленвельд, — настаивал знахарь. — Но никому не рассказывайте, куда вы идете.
Найти Оленвельд оказалось сложно, его не было на картах мореходов, но у книготорговца в Скайриме им удалось приобрести старую книгу с картами Второй эры. На ее пожелтевших страницах была отмечена дорога в Оленвельд, город на острове возле северного побережья, на расстоянии дня пути от Винтерхолда.
Закутав потеплее свою бледную дочку, чтобы уберечь ее от океанских ветров, супруги отправились в путь, ориентируясь только по старой карте. Два дня они проболтались в море, кружа на одном месте и подозревая, что стали жертвой чьей-то проделки, но потом они увидели его.
Среди брызг, поднятых бьющимися о берег волнами, виднелись две полуразрушенные статуи у входа в гавань, изображавщие каких-то давно забытых богов или героев. Корабли в гавани наполовину ушли под воду, изъеденные солью и покрытые ракушками. Мунтен пришвартовал свое судно, и они пошли осматривать покинутый город.
Таверны с выбитыми окнами, площадь с пересохшим колодцем, разрушенные дворцы и сгоревшие дома, пустые магазины и конюшни… Все было покинуто, тихо, и ничто не нарушало вечернего спокойствия, кроме океанского ветра, воющего на пустырях. И повсюду были могильные камни. На каждой дороге, на каждой улице стояли надгробия.
Мунтен и Синнета посмотрели друг на друга. Холодок, который пробежал по их спинам, не имел ничего общего с касанием холодных пальцев морского ветра… Но они взглянули на Враллу и продолжили путь к своей цели — Гильдии магов Оленвельда.
В окнах одного из больших черных домов мерцал свет. Это принесло им облегчение. Приятно было знать, что на этом острове мертвых еще есть живые люди. Они постучали в дверь и замерли, гадая, с какими ужасами им придется сейчас столкнуться.
Дверь открылась. За ней стояла полная северянка средних лет со светлыми волосами. За ее плечом маячили кроткого вида лысый норд примерно того же возраста, скромная молодая бретонская пара, все еще прыщавые и неловкие, и очень старый бретонец со щеками цвета яблок, который радостно скалился на посетителей.
— О, бог ты мой! — всплеснула руками женщина-норд. — Я уж подумала, что мои уши меня обманывают, когда услышала стук в дверь. Входите, входите, там так холодно!
Они вошли и с облегчением увидели, что Гильдия совсем не кажется покинутой. Тут было чисто, светло и уютно. Они стали знакомиться. В доме гильдии в Оленвельде жили две семьи: норды Джалмар и Нетте, бретонцы Лайвел и Розалин и старый Винстер. Они были очень дружелюбны и гостеприимны. Они принесли подогретого вина и хлеба, пока Мунтен и Синнета объясняли им, что они тут делают и что говорили о Вралле целители и знахари.
— Посмотрите, — сказала Синнета со слезами на глазах. — Мы уже и не чаяли найти Гильдию магов в Оленвельде, но теперь мы здесь. Пожалуйста, вы наша последняя надежда.
Пять незнакомцев тоже прослезились. Нетте всплакнула особенно шумно.
— О, вы так много вытерпели, — рыдала северянка. — Конечно же, мы поможем. С вашей девочкой все будет в порядке.
— Чести ради надо сказать, — добавил Джалмар более сдержано, хотя его также тронула рассказанная история, — что это здание гильдии, но мы сами не маги. Мы заняли его, потому что оно было покинуто, а после нашего бегства оно подходило нам как нельзя лучше. Мы некроманты.
— Некроманты? — затрепетала Синнета. Но как могли такие чудесные люди быть ужасными некромантами?
— Да, дорогая, — всплеснула руками улыбающаяся Нетте. — Знаю, у нас плохая репутация. Она вообще никогда не была хорошей, но теперь, стараниями дурака архимага Ганнибала Травена…
— Да пожрет его душу Король Червей! — неожиданно рявкнул старик.
— Ну, ну, Винстер, — сказала Розалин, неловко зарумянившись и посмотрев на Синнету извиняющимся взглядом. — Простите его. Обычно он довольно милый человек.
— Конечно, он прав, последнее слово остается за Маннимарко, — сказал Джалмар. — Но все это и в самом деле очень, очень плохо пахнет. Когда Травен официально запретил искусство, нам пришлось скрываться. Единственная возможность, которую нам оставили — совсем отказаться от нашего искусства. Это глупо, но многие так и поступили.
— Мало кто знает об Оленвельде после того, как Тайбер Септим использовал этот остров как свое персональное кладбище, — сказал Лайвел. — У нас ушла неделя, чтобы найти его. Но для наших целей он подходит идеально. Много тел, понимаете…
— Лайвел! — остановила его Розалин. — Не надо пугать наших гостей!
— Извините, — застенчиво улыбнулся Лайвел.
— Мне неважно, чем вы тут занимаетесь, — угрюмо сказал Мунтен. — Я просто хочу, чтобы вы помогли моей дочери.
— Ну, — сказал Джалмар, — думаю, мы могли бы сделать так, чтобы она не умерла и никогда больше не болела.
— Пожалуйста! — воскликнула Синнета. — Мы готовы отдать за это все, что у нас есть!
— Чепуха, — сказала Нетте, обнимая Враллу. — Какая милая девочка. Хочешь почувствовать себя лучше, дорогая?