Я направился к краю деревни через мощеную центральную площадь, окруженную запущенными крестьянскими домишками. Ни одного луча света не пробивалось сквозь щели в дверях и ставнях. Никого не было на улицах. Я не нашел места, где спрятаться и быстро покинул деревню. Несколько дней подряд мною управлял только голод, но теперь меня подгоняло чувство, которое я тогда принял за угрызения совести. Но, возможно, уже тогда это был страх.
Я дважды упал, пока бежал по темной незнакомой дороге. Неожиданно звуки ночной жизни, к которым я так долго был глух, стали очень громкими. И было в этих звуках нечто новое. Звук погони.
У дороги стояла низкая каменная стена. Я перемахнул через нее и спрятался. Это я умел делать достаточно хорошо: я выбрал такое место, где мой силуэт — даже если кто-нибудь его заметит — покажется лишь частью стены. Прошло немного времени, и я услышал быстрые шаги нескольких пар ног. Они прошли мимо, потом остановились. Перешепнулись — и один из преследователей повернулся и побежал назад, к деревне. И тишина.
Спустя несколько минут я осторожно выглянул из-за стены. Женская фигура в сером платье и накидке стояла на дороге. С другой стороны, преграждая путь в деревню, стоял рыцарь в черных доспехах. Я не видел их лиц. На мгновение я застыл, не зная, заметили ли они меня.
— Беги, — сказала женщина мертвым голосом.
Холм у меня за спиной был слишком крутым, так что я в два прыжка преодолел стену и дорогу. Я бежал в лес под сводящий с ума звон проклятого золота у меня в кармане. Я знал, что произвожу слишком много шума и что преследователи просто не могут не слышать меня, но сейчас больше заботился не о том, чтобы остаться незаметным, а о том, чтобы убежать подальше. В лунном свете поднимались облака пепла, но я знал, что еще слишком светло, чтобы прятаться. Я бежал и бежал, пока не почувствовал, как кровь стучит у меня в висках и в сердце, вынуждая остановиться.
Я оказался на опушке леса, на берегу мелкого ручья. Напротив меня стоял покосившийся дом, окруженный забором из жердей. За спиной у меня были слышны шаги по иссохшей, пыльной земле. С юга, ниже по течению, слышались всплески — что-то неумолимо приближалось.
У меня не было выбора. Я наполовину прыгнул, наполовину упал в грязь, и выбрался на другой берег. Я пролез под забором и побежал через открытое место к дому. Обернувшись, я заметил у изгороди семь призрачных фигур. Человек, которого я ограбил. Человек в золотой маске. Женщина под покрывалом. Темный рыцарь. И трое других, которые тоже преследовали меня, хоть я их и не замечал. А я-то считал, что сам умею прятаться.
Луна окончательно скрылась в облаках пепла. Лишь слабый свет помогал мне добраться до открытой двери полуразвалившегося дома. Я захлопнул дверь за собой и запер ее, но понимал, что она не сможет надолго защитить меня. Я затравленно озирался в поисках места, подходящего для того, чтобы спрятаться. Может быть, это будет какой-нибудь уголок или ниша, где никто меня не увидит, если я буду стоять неподвижно.
Расколотый стол, лежавший у стены, отлично подходил для моих целей. Я забрался под него и чуть не подпрыгнул, когда что-то шевельнулось, и я услышал испуганный старческий голос.
— Кто здесь?
— Все в порядке, — прошептал я. Я не с ними.
Его морщинистая, шишковатая рука появилась из темноты и схватила меня за плечо. В ту же секунду я почувствовал, что проваливаюсь в сон. Я отчаянно сопротивлялся. Луна вышла из-за туч, сквозь разбитое окно осветив ужасное лицо старика. Лицо голодного мертвеца. Его когти все еще сжимали мое плечо, и я упал, окруженный запахом смерти.
Стол отбросили. Передо мной стояли те самые семеро охотников и еще десяток других. Хотя нет, они не были охотниками. Это загонщики, которые не дали мне спрятаться и безошибочно привели к настоящему хищнику. Он ослабел с годами, этот старик, и погоня стала даваться ему с трудом. Чудовищная машина для убийства.
— Умоляю, — проговорил я. Это все, на что я был способен.
Его развлекало мое долгое сопротивление, так что он, в некотором роде, пощадил меня. Они не высосали из меня кровь полностью. И не прокляли, сделав одним из них, из Берне. Меня держали вместе с другими обезумевшими от страха несчастными, чтобы мы старились и лучше удовлетворяли извращенные вкусы вампиров. Нас называли скотом.
Много месяцев назад я потерял всякую надежду когда-нибудь покинуть темный подвал, где они держат нас. Даже если это записка каким-то образом попадет во внешний мир, я не могу объяснить, где именно нахожусь, да и сомневаюсь, что отыщется герой, способный справиться с этими кровососами. Я пишу все это только для того, чтобы сохранить разум и предупредить других.
Есть нечто худшее, чем быть голодным.
Быть едой.
Лорд Айвори, прирождённый герой
Том 1
Солдат ждал, затаив дыхание. Рукой с побелевшими костяшками пальцев он крепко сжимал рукоятку меча. Меч в его руке нервно подрагивал, пока он стоял позади остальных, ожидая возможности нанести удар — сейчас в любой момент мог пройти алессианский патруль. Хотя ему самому было странно, что именно привело его сюда?
Его звали Эррик Делейн, и он даже не понимал, когда началось его участие во всём этом. Он был едва ли достигшим совершеннолетия сыном трактирщика, чьё семейное древо было буквально испещрено именами гордых коннозаводчиков, фермеров и поваров, как его отец. В его жилах струилось столько же много воинской доблести, насколько сильны были его мускулы на руках и спине — то есть, нисколько. Однако он стоял здесь, в болтающейся на его худеньком теле броне и с мечом в руках, которым он едва ли умел пользоваться.
Эррику хотелось бы сказать, что он вступил в ополчение ради славы и отмщения. Что его отец и мать погибли в алессианской атаке. Или что жестокие алессианцы увели в лагеря невольников любовь всей его жизни. Во имя Восьмерых, он желал бы привести любые объяснения, в которых алессианцы погубили его семью.
Но нет. Семья Эррика пребывала в безопасности и благополучии. Его милые и упитанные родители держали процветающий трактир в одном из тех небольших городков, что разбросаны по всему Хай Року. А любовь всей его жизни? Тю, да её не было. Ни разу не обнимал он девицу и не сорвал поцелуй с губ служанки. Так для чего он пошёл сражаться с алессианцами? Ну да, он слышал про них много плохого, но, насколько ему было известно, это были всё слухи да намёки. В общем, в его жизни не было тревог.
Не было, и причина, почему он стоял здесь рядом с Киш’ной, суровой каджитской барышней, и Калинденом, статным айлейдским рыцарем, совсем не была благородна. Можно сказать, простая случайность привела его в это место и время. Он прокрадывался в лес по ночам упражняться в технике боя, которую подсмотрел у городских стражников. Он хотел научиться сражаться, но не хотел, чтобы кто-нибудь увидел, как он это делает: слишком высока вероятность стать объектом насмешек — в конце концов, он всего лишь сын повара. Но каждую ночь Эррик брал ржавый меч и броню не по размеру и отправлялся в лес тренироваться.
Но эта ночь будет другой. Это больше не тренировка.
Эррик бежал маленькими улочками до хорошо знакомой ему дыры в стене, когда, повернув за угол, едва не врезался в них. От их вида у него перехватило дыхание. Плотно сгрудившаяся горстка мужчин и женщин из разных рас стояла и перешёптывалась. У всех была впечатляющая униформа и ещё более впечатляющее оружие.
Эррик попытался осторожно приблизиться к ним, но он был такой неуклюжий! Зацепившись за собственную ногу, он с громким шумом приземлился в лужу. Воины повернулись как один, уставившись на него с оружием в руках. Но увидев его оружие и броню, они решили, что он явился на встречу с ними. Они любезно приняли в свою группу Эррика, который был слишком напуган, чтобы посметь отказаться.
Это был просто случай ошибочной идентификации. Возможно, позже он назовёт это судьбой.
Но что сегодня? А сегодня ночью Эррик Делейн готовился умереть. И это событие изменит мир вокруг него навсегда.
Том 2
Звуки клацающих доспехов и приближающихся шагов разносились эхом по тёмным улицам. Чувствовалось, что участников марша не заботит, что их могут услышать. На самом деле даже казалось, что они пытаются произвести больше шума, чем необходимо.