Книга "Мифический Орбис" с подзаголовком "Компенсация Псиджиков" являлась попыткой апологетов Артеума объяснить основы религии Алдмеров Уриэлю V в ранние, славные годы его правления. Она тихо обходит стороной любые обвинения или предубеждения против концепции Лорхана, который все еще почитается в Киродииле под именем "Шезарра", пропавшего брата Божественных. Несмотря на это Псиджики создали четкую картину верований Древних, и это теперь послужит для наших целей. Эта версия — из архивов Имперской Семинарии, текст взят их рукописных заметок неизвестного автора.
Мифический Орбис существует, и он существовал с начала времен без меры, как причудливое Странное Измерение.
"Орбис" должен быть связан с неизвестной Пенумброй, Серым Может Быть, центром между ЕСТЬ/НЕТ Ану и Подомая. Он содержит многочисленные измерения Эфириуса и Завбения, а также другие, менее структуризированные формы.
Магические эффекты Мифического Орбиса длятся очень долго, и обладают сложными жизнями, создавая структуру мифа.
Существуют духи, сделанные из частей бессмертной полярности. Первым из них был Акатош, Дракон Времени, чье появление облегчило задачу других духов по воплощению. Боги и Демоны формировались, деформировались и создавались снова.
Наконец магические сущности Мифического Орбиса рассказали последнюю историю — историю их собственной смерти. Для некоторых это была всего лишь художественная трансфигурация в единую форму, в не-магическую субстанцию мира. Для других это была война, в которой были уничтожены все, а их тела стали частью субстанции мира. Еще для кого-то это означало романтический брак, счастливое отцовство или материнство, а духи-родители должны были умереть, чтобы освободить путь более успешным смертным расам.
Вдохновителем это общего решения был Лорхан, которого ранние мифы характеризуют, как жулика и обманщика. Более благожелательные версии этой части истории утверждают, что Лорхан явился причиной появления плана смертных, как такового.
Волшебные сущности создали расы Орбиса смертных по своему образу, может быть, аккуратно, как артисты или мастера, а может быть, используя плодородный гниющий материал, из которого затем появляются люди, ну или по аналогии.
Волшебные сущности затем умерли, став эт" Адой. Эт" Ада — это субстанции, воспринимаемые смертными в качестве богов, духов или гениев Орбиса. После своей смерти эти магические субстанции отделили себя в природе от других магических субстанций из Странных Измерений.
В это же время были созданы Даэдра, которые являются духами и Богами более приспособленными к Забвению, либо их измерение находится очень близко от Бездны Подомая. Этот процесс является рассветом Мифической (Меретической) Эры. Он был воспринят смертными очень по-разному, как "второе творение" или (особенно у Эльфов) болезненное отмежевание от божественного. Вдохновителем этого события является Лорхан.
Эта сущность — Создатель-Обманщик-Испытатель — существует в каждой Тамриэлической мифической традиции. Его самое распространенное имя у Алдмеров "Лорхан" или Дум Драм. Он обманом убедил или сумел заставить Изначальных Духов начать создание Плана Смертных, нарушая статус-кво, как когда-то его отец Падомай, который принес во вселенную нестабильность. После того, как мир материализуется, Лорхан отделяется от своего божественного центра, иногда невольно и провоцирует создание эт" Ада. Интерпретация этих событий в очень большой степени зависит от культуры. Ниже вы можете найти несколько примеров:
"Сатак был Первым Змеем, Змеей, которая пришла До, и все миры тогда покоились в мерцании его чешуи. Но он был таким большим, что кроме него не могло быть больше ничего, и хотя он сворачивался вокруг себя самого, и миры скользили через друг друга, но не было места, чтобы хоть один из них смог вздохнуть или даже просто быть. И миры позвали что-нибудь, чтобы оно спасло их и выпустило их, но кроме Первого Змея не было больше ничего, и помощь пришла изнутри, это был Акэль, Голодное Чрево. Акэль сделал так, что о нем знали, и Сатак не мог больше не думать о том, что это такое, и это был лучший голод, поэтому он ел, и ел, и ел. Вскоре стало достаточно места для того, чтобы жить в мирах и для того, чтобы начались вещи. Эти вещи были новыми и часто делали ошибки, но у них раньше не было возможности потренироваться в бытии вещами. Так что большинство вещей закончились очень быстро, либо они не были хорошими, либо перестали верить в себя. Некоторые вещи почти что начались, но они были съедены, потому что Сатак как раз перешел к этой части своего тела. Это было жестокое время.
"Очень скоро Акэль заставил Сатака укусить собственное сердце и это было концом всего. Голод, однако, никуда не делся, даже после смерти, и Первый Змей сбросил свою кожу, чтобы начать новую. Поскольку старый мир умер, начался Сатакэль, и когда вещи поняли это, они также поняли, что нужно делать им. И они начали брать себе имена, такие, как Руптга или Ту" вакка, и они бродили в поисках своего рода. Сатакэль продолжал есть себя, и самые сильные духи научились игнорировать цикл, двигаясь под странными углами. Они называли этот процесс Прогулкой, способом шагать между кожами мира. Руптга был таким большим, что мог разместить на небе звезды, чтобы более слабые духи могли находить дорогу. Это стало так просто, что появилось место, называемое Далекие Берега, время ожидания до следующей кожи.
"Руптга смог породить так много детей с помощью этих циклов, что стал известен под именем Большой Отец. Он продолжил вешать звезды, чтобы осветить бездну для других, но прошло так много циклов, что появилось слишком много духов, и им всем невозможно было помочь. Он сделал себе помощника из предыдущих кож, и это был Сеп, или Второй Змей. В Сепе осталось еще очень много от Голодного Чрева, различные виды голода, доставшиеся от разных кож. Он был так голоден, что не мог размышлять. Иногда он просто ел духов, которым должен был помогать, но Большой Отец всегда успевал достать их обратно. В конце концов, устав помогать Большому Отцу, Сеп пошел, собрал остатки старых кож и сделал из них шар, обманом заставив духов помогать, пообещав им, что теперь они достигнут нового мира, который будет сделан из старого. Этим духам нравилась такая жизнь, поскольку она была проще. Больше никаких прыжков с места на место. Многие духи присоединились к Сепу, верить было приятно. Большой Отец только покачал головой.
"Очень скоро духи на шаре из кож начали умирать, потому что они находились слишком далеко от настоящего мира Сатакэля. И они обнаружили, что уже не могут спрыгнуть обратно на Дальние Берега. Оставшиеся духи умоляли Большого Отца забрать их обратно. Но суровый Руптга не стал этого делать и сказал им, что теперь им придется искать новые способы идти по звездам к Дальним Берегам. А если не получится, они должны жить в своих детях, а это уже совсем не то же самое. Однако, Сепа необходимо было наказать, поэтому Высокий Отец ударил Змея большой палкой. Голод выпал из мертвого рта Сепа и стал единственным, что осталось от Второго Змея. Пока весь остальной мир возвращался к хорошему, Сеп мог только метаться в своей мертвой коже или плавать по небу черной бездной и пытаться от бессилия есть звезды."
"Шезарр описал богам нечто совсем новое, как быть отцами и матерями, как быть ответственными, и приносить огромные жертвы без всякого шанса на успех, но Шезарр говорил так прекрасно, и уводил их за завесу тайны и слез. Хотя Аэдра дали свободное рождение этому миру, зверям и существам, они делали их из частей себя. Это свободное рождение было очень болезненным и после него Аэдра был уже не молоды, не сильны и не так могущественны, как это было в начале времен.
"Некоторые Аэдра разочаровались и скорбели по своим утратам и гневались на Шезарра и на своих созданий, потому что чувствовали, что Шеззар солгал и одурачил их. Эти Аэдра, Боги Алдмера, под предводительством Аури-Эля пришли в ужас от своей слабости и от того, что они создали. "Теперь все испорчено, отныне и навсегда, и единственное, что мы можем сделать — это научить Эльфийские Расы выдерживать страдания с достоинством, с честью и казнить себя за свою глупость, и отомстить Шезарру и его союзникам." Таковы Боги Эльфов, темные и задумчивые, и таковы Эльфы, разочарованные своим бессмертием, всегда гордые и мужественные, несмотря на жестокость этого беспощадного и безразличного мира.