Говорится, что кин (дремора?) рассек свою грудь, разрезав Бритвой все — броню, ребра и плоть. Теперь стоит он на страже и служит испытанием тем, кто возжаждет доказать, что достоин оружия. Что же это за испытание?
Руны вещают о том, что бритва, напоенная яростью Дагона, способна одним ударом послать врага в Обливион. Так написано и во многих легендах об этом оружии, но может ли оно быть таким могущественным, чтобы убивать одним касанием?
Теперь, когда я все продумал, задача кажется очень простой. Тот, кто прибыл сюда, должен взять сердце из груди воителя и проглотить его, тогда он будет признан достойным владеть Бритвой. Я опасаюсь двигаться дальше, всесильный клинок манит, но нет ли иного пути? Я должен взвесить следующий шаг…
Послание от Дагот Ура
Лорд Неревар Индорил, Ресдайния
Мой господин, друг и спутник,
Когда-то мы были друзьями и братьями, Лорд Неревар, в войне и мире. Никто не служил вам лучше, никто не был так предан. Все, что я делал, я делал по вашей воле, в ущерб мне и моей чести.
И все же в шахтах Красной Горы, вы сразили меня, когда я охранял сокровища, хотя именно вы заставили меня дать клятву защищать их. Жестокий удар, горькое предательство с вашей стороны.
Но помня о нашей старой дружбе, я мог бы простить вас, и снова вознести вас. Шестой Дом не умер, он просто спал. Теперь пора очнуться от долгого сна и освободить Морроувинд от чужеземных правителей и лицемерных духовников. Когда страна будет очищена от лживых друзей и жадных воров, дети Велота разобьют новый сад изобилия в этой пустыне.
Вернитесь к Красной Горе, мой старый друг. Ради братства и чести, что объединяла нас когда-то, я дам вам былую власть, если только вы поклянетесь быть мне верным другом. Путь к Красной Горе неблизок и опасен, но если вы достойны, вы обретете мудрость, верного друга и власть, достаточную для того, чтобы править миром.
Как всегда, ваш смиренный слуга и верный друг,
Лорд Ворин Дагот, Дагот Ур
Последние раздумья
Прости меня, Изольда.
Ты просила меня не вступать в Чешуйчатый двор, но нам нужно было золото. Ты видела их насквозь, но я был одурачен их возвышенными словами и обещаниями. Решил, что я счастливый. Как я мог так ошибиться?
Они знали, что это за место. Знали, когда отправляли нас сюда. Сейчас я понимаю, что нас выбрали не потому, что доверяли, но потому что собирались использовать и выбросить.
Все остальные уже мертвецы. Если не хуже. Мы с Михаилом пытались бежать, но эта тварь видит здесь всё. От этих горящих глаз никуда не скрыться.
Я видел, как оно забрало Михаила. Видел, как иссушило его, пока не осталось ничего, кроме костей. А потом эти кости поднялись и ушли. Он даже ни разу не оглянулся.
Не знаю, почему я ещё жив. Возможно, оно наблюдает, наслаждаясь моим страхом. У меня сломана нога, и я не смогу подняться вверх по лестнице. Я умру здесь.
Может быть, умру с миром. Может быть, своей смертью. Если так и случится, то я, наверное, всё-таки счастливый.
Последние слова Пеке Уччо
Последние записки, которые находят подле трупов — такая пошлость. Никогда не думал, что и мне придется сочинять подобную записку, но такая возможность представилась и, похоже, выбора у меня нет. История моей смерти действительно прекомична. Если кто-нибудь когда-либо найдет меня, надеюсь, он посмеется от души. Ибо я сам смеюсь, лежа здесь и подыхая. И мой последний вздох будет последним смешком.
Мое путешествие по Вивеку занесло меня в эту неплохо скрытую пещеру. Заполненная морской водой, манящая внутрь искушением подвигом и златом. Очутиться в этом заброшенном Двемерском поселке было для меня настоящим сюрпризом! Неужели, я смог пробраться так далеко? Я залез в эту башню после конфронтации с Двемерским центурионом. Я собирался зализать раны и двигать дальше. Но, помутившись рассудком от возбуждения и жадности, я перепутал мою бутыль яда с целебным эликсиром. И вот теперь я лежу и умираю. Я выпил до дна мое зелье здоровья, но это не устранило действия яда. Боюсь, мои внутренности постепенно превращаются в кашу. Я умру где-нибудь через денек, потешаясь над своей последней неудачей.
При мне ключ к замку, который еще предстоит найти. Я нашел этот ключ у самого главного входа. Возможно, это ключ от Двемерских сокровищ. Я-то этого уже не узнаю.
Если кто набредет на мою записку — поздравляю, далеко забрался. И не пей то, что осталось в бутылке. На вкус как желчь Гуара, только вдесятеро убойнее.
Пеке Уччо
Последние слова умирающего
Прошло уже много дней после обвала. На мою долю выпало много замечательных приключений. Боюсь, что это — последнее. У меня нет полной уверенности в том, что произошло. Может быть, обвал случился из-за ловушки? Но не было слышно и щелчка, как от какого-то устройства. Может, это был просто несчастный случай, а мне случилось оказаться в нужное время, но не в том месте. Но, теперь я здесь, а обвал наполовину погреб меня и перебил ноги. Первые дни боль была просто непереносимой. Была ли? Кто знает… В таком месте легко потерять счет времени. Особенно, в подобном положении. Боль уже почти прошла. Привыкание к боли — само по себе битва. Мое время истекает. Я умру здесь, в этой гробнице. Для покойника лучше места не найти.
Куда только не заводили меня мои приключения! В такие места, о существовании которых никому не известно. Многие сокровища, мифические артефакты, были добыты мной. От давно потерянных чаш до самоцветов, обладающих небывалой силой, до могущественных религиозных артефактов, больше интересных безумцам, нежели простым людям. По крайней мере, эти воспоминания уйдут со мной в могилу.
Я буду скучать по моему отцу. Как и я, он был искателем приключений. Мы были похожи, хотя мне больше улыбалась фортуна. По крайней мере, до сих пор. Теперь он будет сам по себе. А меня зато не будут донимать шутками о моем питомце в детстве. А мои ученики… как мне нравилось обучать их разным секретам, разным загадочным и неизвестным вещам. Пусть им сопутствует успех.
Хотя, у меня есть компания. Вместе с этим перебитым телом, в этой груде земли покоятся мои испытанные кожаные одежды, мой клинок, и конечно же, моя особенная шляпа. Я не могу достать их, но знаю, что они здесь в безопасности. Я не умру в одиночестве.
Прощайте,
Инди
Потертое письмо
Отец клана Малифант,
Абсолютно ли ты уверен в необходимости столь чрезвычайных мер? Я понимаю твою озабоченность тем, чтобы останки бабушки — да и все места нашего последнего отдыха — были надежно защищены от бессовестных грабителей могил, но сомневаюсь, что даже самый стойкий боец проникнет сквозь рубежи, воздвигнутые тобой в мавзолеях Эброкки, не говоря уж о ничтожных ворах.
Мне довелось увидеть наброски твоего архитектора, и представляется, что некоторые из ловушек лишены каких бы то ни было предохранительных механизмов. Как же тогда наши потомки смогут посетить гробницу, если они пожелают почтить память предков?
Повторяю, Отец клана, — я не ставлю под сомнение твои намерения. На самом деле я рад, что ты взялся за создание монументального сооружения, призванного служить всему нашему роду. Я лишь хочу увериться, что и к реконструкции Эброкки ты подходишь со своим обычным рационализмом. Надеюсь, это письмо застанет тебя в добром здравии.
Потрепанный дневник
Уже давно я пытаюсь освободить Эрандура от зла, пленившего его. Даже когда его занятия некромантией привели к нашему исключению из Гильдии магов, я продолжал мягко наставлять его на путь добра. Увы, во время нашей ссылки мой старый друг запятнал себя гнусными делами, и я с ужасом узнал, что он стал жалким последователем хитроумного Короля Червей. Личем.