Боже, какими тусклыми, погасшими были ее глаза, когда она вернулась, когда ходила из комнаты в комнату, неслышно, как тень, и, казалось, все чего-то искала, искала — и не могла найти...
— Вы правы, Джульетта, милая... Наверное, вы правы... — проговорил он размягченным голосом, когда она возобновила разговор.
— Не знаю... Кажется, я слишком вам всякого наговорила... Вы не принимайте на свой счет...
— Почему же?.. В том, что вы сказали, так много горького и справедливого...
— Можно бы и больше...
— Но я хотел бы сказать вам тоже кое-что... — Теплицкий закурил, поставил пепельницу на пол, между тумбочкой и кроватью. — Все это так, я ничего не собираюсь опровергать... Но ведь они, эти самые парни и девчата, которые бывают на «Сопке любви», вы так ее красочно изобразили, — ведь они, они, а не кто другой, возведут комбинат, в котором нуждается вся страна, возведут домны, прокатный стан... Здесь будет город — парки, сады, прямые, широкие улицы, дома с отдельными, на каждую семью квартирами... Здесь будет все, что положено иметь крупному современному городу — магазины, спорткомплексы...
— А душа?.. — тихо, едва слышно произнесла она.
— Душа?..
— Да, душа... Душа — это главное... Если нет души — зачем все это?.. Все, про что вы говорили?..
— Зачем?.. Как зачем?.. — опешил Теплицкий.
Он был журналист, и неплохой. Для него всегда было важно — выполнить задание редакции, помочь многодетной матери получить квартиру, наказать негодяя, защитить честного человека... Но то, о чем говорила Джульетта...
— Ведь человек может быть сытым, — продолжала она, — может спать в чистой постели, носить сплошной импорт, жить в отдельной секции с балконом или лоджией — и оставаться... Да, оставаться скотиной. Хотя у каждого человека — нормального человека — есть душа... Но ее стараются не замечать... Или даже вытравить ее из человека...
— М-м-м... — Теплицкий почесал ногу об ногу. — Ну, а позвольте вас спросить: что это такое — душа?..
— Душа?.. — Она помолчала. Молчание, показалось ему, было долгим, и не ее дыхание слышал он в трубке, а трубка дышала в его руке. — Душа — это любовь... Понимаете?..
— М - м - м... Не совсем.
— Ну, это... Когда любят не за что-то, а просто — любят... Шекспир это понимал. «Ее глаза на звезды не похожи...», а он все равно любит... За душу. Ведь душа — это то, чем человек отличается от животного. Иначе он вел бы себя, как собаки или кошки, или куры и петухи... Понимаете?..
Уже потом, когда разговор прервался, он подумал о жене... После поликлиники, в которой она работала, после беготни по участкам, приема больных, очередей в магазинах, домашних дел и готовки, она, вконец измотанная, забиралась под душ, надевала рубашку из грубой материи и валилась в постель. Тут же, в той же комнате, на стоявшей в углу кроватке, спал — или притворялся?.. — их сын. Лежа на раздвижной, узковатой для двоих диван-кровати, он чувствовал тепло ее округлых ягодиц, гладкость ее бедер — под мягко скользившей по ним рукой. Он боялся оборвать ее сон, растревожить ее изнемогшее от усталости тело, он берег ее покой... И при каждом удобном случае изменял ей, не коря себя за это. Изменяла ли она ему?.. Порой ему даже хотелось, чтобы это произошло, чтобы она испытала с кем-то другим радость, восторг, самозабвение — и у нее возникло бы желание повторить это ощущение с ним... Но тела их, механически соединившись в минуты короткой ласки, тут же становились чужими друг другу... Была ли это любовь, о которой говорила Джульетта?..
— Душа... — пробормотал он, внезапно почувствовав неприязнь к телефонной девице, непрошено вторгающейся в его личную, потаенную для сторонних взглядов жизнь. — Душа... Этим пусть занимаются священники...
— А вы знаете, я иногда молюсь... — У нее была прежняя, наивно-доверительная интонация, она не заметила перемены в его голосе. — Молюсь богу... Вы скажете, что я дура или сумасшедшая, но это правда... Мне кажется, что-то такое на свете должно быть... Ведь для чего-то мы рождаемся, существуем... Зачем-то у нас есть не только тело, но и душа... И если Он в самом деле существует, скажите — почему Он одним дает все, а другим — ничего?.. Разве это справедливо?..
— Вероятно, у Господа Бога свои понятия о справедливости...