|A 184б, S 427| ЧАСТЬ ВТОРАЯ
ПОВЕСТВОВАНИЯ О ТИМУР-КААНЕ, ОБ [ОБСТОЯТЕЛЬСТВАХ], ПРЕДШЕСТВОВАВШИХ ВОСШЕСТВИЮ ЕГО НА ПРЕСТОЛ; ИЗОБРАЖЕНИЕ ЕГО ТРОНА, ЖЕН, ЦАРЕВИЧЕЙ И ЭМИРОВ ВО ВРЕМЯ ВОСШЕСТВИЯ ЕГО НА ПРЕСТОЛ КААНСТВА; О НЕКОТОРЫХ ПРОИСШЕСТВИЯХ И СОБЫТИЯХ, КОИ СЛУЧИЛИСЬ С НАЧАЛА ЕГО АВГУСТЕЙШЕЙ ЭПОХИ (ДА БУДЕТ ОНА ВЕЧНОЙ И БЕСКОНЕЧНОЙ ДО ПРЕДЕЛА ВРЕМЕН!); О ЕГО ВОЙНАХ И ПОБЕДАХ, О КОТОРЫХ СТАЛО ИЗВЕСТНО
[Обстоятельства,] предшествовавшие [его] благословенному восшествию на престол
Когда Кубилай-каан преставился в год морин-ил — год лошади, соответствующий 693 г.х. [2 декабря 1293 — 20 ноября 1294 г. н.э.], старшая жена его сына Джим-Кима, мать Тимур-каана, с согласия старших эмиров тотчас же отправила Баяна вслед Тимур-каану известить его о положении деда и вернуть, чтобы посадить на царский престол. И в течение года, пока Тимур-каан туда прибыл, Кокчин-хатун вершила все важные дела государства. Когда он благополучно прибыл, собрался великий курилтай. Из его дядей [по отцу] [были] Кокеджу и Туган, из его братьев — Камала и Йисун-Тимур, его двоюродный брат Ананда-огул, сын Нумугана,[850] сыновья Агрукчи — Тимур-Бука и Иджиль-Бука; старшие эмиры, [такие], как Баян чэн-сян, Учачар-нойон, Токтак, Урук, Олджай чэн-сян, Алтун чэн-сян, Данишменд, Чир-галан, Налигу, Амбай из тангутов, Баурке из семьи Абишка, Кутуку чэн-сян из рода татар, Эргасун-тархан, чэн-сян из семьи Бадая; Намбай-хатун и ее дочь Бекчин-хатун, Манзитай, Кокчин-хатун, Булуган-хатун, а также другие хатун, царевичи и эмиры. Перечислить всех трудно, да [это] и излишняя подробность. Все явились.
Между Тимур-кааном и [его братом] Камалой, который был годами старше его, начались споры и пререкания относительно престола и царствования. Кокчин-хатун, которая была крайне умна и способна, сказала им: «Мудрый каан,[851] то есть Кубилай-каан, приказал, чтобы на престол воссел тот, кто лучше знает билики Чингиз-хана, теперь пусть каждый из вас скажет его билики, чтобы присутствующие вельможи увидели, кто лучше знает». Так как Тимур-каан весьма красноречив и [хороший] рассказчик, то он красивым голосом хорошо изложил билики, а Камала, из-за того что он немного заикается и не владеет в совершенстве речью, оказался бессилен в словопрении с ним. Все единогласно провозгласили, что Тимур-каан лучше знает и красивее излагает [билики] и что венца и престола заслуживает он. И в городе Каймин-фу в ...[852]-ил, год ...,[853] соотвествующий ...,[854] его благополучно, под счастливой звездой, посадили на престол каанства и выполнили обряды и обычаи, кои по этому поводу у них приняты. Клянусь Аллахом, дарящим [милости].
|A 185б, S 429| Рассказ об устройстве кааном государственных дел и о назначении[855] царевичей и эмиров на окраины [государства]
Когда кончили пировать и веселиться и совершили поздравительные обряды, каан обратил [свое] благословенное внимание на устроение дел войска и государства, назначил в области и окраины царевичей и эмиров и утвердил везиров и начальников диванов. Своему старшему брату Камале он выдал полную долю из унаследованного от отца имущества, послал его в Каракорум, в пределах которого находятся юрты и станы Чингиз-хана, и подчинил ему войска той страны. Областями Каракорум ..., ... Онон, Келурен, Кем-Кемджиют, Селенга, Баялык, до границ киргизов и великого заповедника Чингиз-хана, называемого Бурхан-Халдун, всеми он ведает и он охраняет великие станы Чингиз-хана, которые по-прежнему находятся там. Их там всего девять: четыре больших стана и [еще] пять. И никому туда нет пути, так как вблизи находится заповедник. Он сделал их [покойных предков] изображения, там жгут постоянно фимиам и благовония. Камала тоже построил там для себя капище. Царевича Ананду он послал во главе его улуса и войска в область Тангут, царевича Кокеджу и зятя каана Куркуза послал к границам Кайду и Дувы, Тугана он соизволил назначить вместе с войском в Манзи[856] охранять ту страну; эмира Ачиги с его войском он послал к границам Кара-ходжа. Должность начальника дивана он по-прежнему утвердил за Баян пин-чжаном. Так как звание «Сейид Аджалль» у самих тазиков пользуется большим почетом и монголы также видели, что они величают этим званием великого везира и что это звание у них самое почетное из [всех] званий и титулов, то каан назвал Баян пин-чжана в соответствии с его влиянием и достоинством Сейид Аджаллем. В настоящее время он очень могущественный и влиятельный везир и вместе с Олджаем, Тарханом, Теке пин-чжаном, Тевина, Абдаллах пин-чжаном, эмиром Ходжа цань-чжэном,[857] Кутб-ад-дином цань-чжэном и Мас`удом лан-чжуном[858] исполняет дела Великого дивана и управляет в согласии [всеми] делами государства. Вот и все!