Когда некоторым из этих людей дело удавалось и они богатели, они стали давать [деньги] в рост другим. По этой причине большая часть людей сделала это своим ремеслом и давала [другим] людям в долг с уплатой лихвы дирхемы, динары, золотые вещи, оружие, носильное платье и разного рода имущество из мертвого и живого достояния,[1039] которые те жаждали получить. То, за что раньше нищие удовлетворялись десятью туманами, составляющими сто тысяч динаров, подчас не удовлетворялись и ста туманами. Мошенники, которые называли себя купцами и мэсэсчиями,[1040] так наладили, что каждого смертного, который немного знал монгольское письмо, сажали дома, и он писал приемочные расписки, как они хотели, и подделывали знаки каждого эмира по [своему] желанию. Затем несли к битикчиям, и было установлено давать [им] за каждый туман несколько динаров денег, чтобы они писали ярлыки и бераты. Название «туман» в их глазах стало столь пренебрежительным, что они на своем языке называли его «горошиной» [?].[1041] |S 657| Затем несли претензии в диван и докладывали на служении Абага-хану. Они обладали столькими бератами и приемочными расписками, что если бы собрали все золото и серебро стран света и к нему было бы еще добавлено то, что сокрыто в рудниках, то и тогда бы оно не отвечало тому количеству. Удивительно, если мы предположим, что в поле соберут полных наборов вооружения на тысячу человек, то это будет высотою с гору и не уместится в сотне амбаров, а десять тысяч лошадей на поле или на пастбище уместится с трудом. Каким же образом [уместилось бы] вооружение на двести и триста тысяч человек и сто-двести тысяч лошадей? А они искали получить за сто с лишним раз большее и имели на руках ярлыки и указы. Но вследствие высокого желания оказать милость и величия Абага-хан не раздумывал о том, куда представляют всех этих бесчисленных лошадей и безмерное вооружение, среди какого войска распределяют, в какие хранилища складывают, на каких пастбищах пасутся. А эмиры и столпы государства, которые были осведомлены, за небольшую плату за молчание соглашались и, замарав себя, не имели возможности принять меры против этого. Каждый из этих мошенников держался также за какого-нибудь эмира или хатун, давал им мелкие взятки и за овцу и флягу вина делал их [своими] покровителями.