Государь ислама, ‛да укрепится навеки его царство’, так надумал исправить эти обстоятельства. Во-первых, он постановил, что достаточно доставлять из областей тысячу ловчих птиц и триста барсов. Пусть эмиры сокольничих и ловчих определят области и людей, которых признают подходящими, и подробно перепишут, а в областях, кроме этих людей, ни одного другого сокольничего чтобы не было. Причитающееся им за обученных и необученных ловчих птиц, которых они поставляют, он назначил в зависимости от [работы] и так, что [стоимость] необходимых принадлежностей, корма на месте и в пути и улага была в него включена. Все было подробно расписано на такой лад, что никаких поводов придраться не оставалось. Каждому он назначил сумму соответственно лежавшему на его обязанности [по доставке] той тысячи ловчих птиц и трехсот барсов и дал ярлык с алтун-тамгой и наказ, где были написаны правила, чтобы в пути улага, фуражного и путевого довольствия не брать. Во все владения он отправил приказ, чтобы [об этом] объявили. Когда подсчитали сколько отпущено на это количество ловчих птиц и барсов и на вошедшее сюда же фуражное и путевое довольствие тех людей, корм, улаг и необходимые принадлежности, то оказалось что оно не достигает половины того, что тратилось раньше, [когда] не доставляли и одной трети этих ловчих птиц и барсов, а улаг, фуражное довольствие и кормление в дороге обходились в два-три раза дороже. Бесчинствам и притеснениям ра’иятов, которые по этой причине производились [раньше], нельзя указать предела, а ныне без беспокойства доставляют и сдают тысячу ловчих птиц и триста барсов в год. Поскольку распространилось по владениям, что им [ловчим] нельзя |S 671| брать улага, довольствие и корм, то если они хотели взять тайком или силком, [им] не давали. Как же человеку, не имеющему права на них, требовать еще лишнее. Если бы он и потребовал, то все равно не дадут. Необходимо, чтобы они каждый год сдавали это установленное количество, иначе за ними записывают недоимку и отбирают. А множество сокольничих и охотников уже тем самым упразднилось. Со дня этого постановления много людей уже никогда не поступало в сокольничие и охотники. Никаких прошений они не могли подавать, ибо все вошли в твердо установленное [число людей], те же, кто находился под их покровительством, вошли в калан. Если, конечно, кто-нибудь захочет остаться, то причитающееся с этого человека переводят на их счет. Никаких решительно насилий и стеснений уже нет и эта братия забыла [свои] повадки и вошла в число людей разумных и справедливых.
Что же касается исправления положения сокольничих, состоящих при [государе], то он повелел так, чтобы составили подробную смету на их содержание и корм ловчих птиц, которые находятся на попечении каждого, и выдавали из казны их старшинам причитающуюся сумму наличными деньгами, из года в год сполна. По этой причине для них не осталось ни, одного повода придраться. Всегда, когда [государь] отправляет их в разные стороны на соколиную охоту,[1067] он определяет число сокольничих и ловчих птиц и приказывает выдать им собственных своих меринов в качестве верховых лошадей, дабы они их гоняли и объезжали, чтобы они не остались дикими и необъезженными. Сообразив время их отъезда и приезда, осенью и зимой на путевое довольствие пишут берат с алтун-тамгой на причитающиеся подати с тех местностей. Поскольку кроме корма из-за ...[1068] и болезни ловчих птиц, бывает нужда в курах и голубях, то [государь] приказал также доставлять по бератам кур и голубей для собственных его ловчих птиц сколько понадобится и держать в клетке. Для них, когда их переводят в какое-нибудь [другое] место, точно так же выписывают берат на определенное число. Поскольку установлен такой порядок, для бесчинства не осталось никакой возможности, и так как эти постановления распространились по владениям и прошла молва, что для всего им необходимого определены и назначены суммы, которые выдают из казны чистоганом, или пишут берат с алтун-тамгой, то они уже не могут требовать с мест ничего лишнего, а если требуют, то люди, поскольку они оповещены, не дают. В начале раза два, случалось, приходило известие, что некоторые эмиры-сокольничие, которые ехали в области, все же забирали лишнее, несмотря на то, что определили положенное для них путевое довольствие и ячмень для лошадей, написали берат с алтун-тамгай и отобрали [с них] расписку, что они ничего лишнего брать не будут. [Государь] отправил почтенного гонца, дабы он на месте же в области установил их вину, и каждому дали по семьдесят семь палок. Все, получив урок для примера, бросили эту повадку и ныне сокольничие и ловчие бесчинствуют редко, и хотя из волка овцы не выходит, однако насилия их весьма сократились. Благодаря благодати такого правосудия, есть полная уверенность, что в весьма скором времени все живущие на свете совершенно забудут, что такое насилие и притеснение, ‛если захочет бог единый’.