– Грека! – рявкнул он и хлопнул Горгия по плечу так, что тот чуть не подавился бараньей костью, которую как раз обгладывал. – Грека – воля – хорошо!
Он размахнулся, чтобы и Диомеда по-приятельски хлопнуть, но тут его занесло, и, потеряв равновесие, кантабр свалился рядом с Горгием. Он и не сделал попытки подняться на ноги, почти сразу же захрапел.
Ретобон пристально посмотрел Горгию в лицо. Ухмыльнулся.
– Здорово, грек. Не помнишь меня?
– Где-то видел я твои рябины, – сказал Горгий, – а где – не помню.
– В порту в винном погребе однажды сидели, – напомнил Ретобон. – Тордул еще заставил тебя пиво пить…
– Верно! Еще задушили вы там кого-то.
– Соглядатая, – кивнул Ретобон. – Как же ты очутился тут? Тебя же Аргантоний на обед к себе позвал. Поругались вы, что ли?
Горгий коротко рассказал печальную свою историю.
– Вот как, – задумчиво проговорил Ретобон. – А я и не знал, что Миликона прикончили… Предательством тут пахнет, клянусь Быком. – Он почесал одной ногой другую, ноги у него были босы и черны от грязи. – Похоже, что Миликон предал нас. Уж очень быстро нас похватали… будто поджидали у крепостных ворот…
– Ты бунтовал вместе с Тордулом? – спросил Горгий.
– Мы дрались вместе. Потом нас всех пригнали на голубой рудник, а Тордула оставили. А куда он подевался – не знаю.
И тогда Горгий рассказал про Счастливчика Тордула. Ретобон, присев на камень, слушал его, неподвижно уставив взгляд в пляшущий огонь, опираясь обеими руками на меч.
– Значит, уехал в тот самый день, как папаша его стал царем? – переспросил он, когда Горгий умолк.
– Царем? – изумился грек. – Да ты шутишь, рябой.
– Какие там шутки. Он сын Павлидия. Сам он уехал или силой увезли? Не знаешь… Хотел бы я знать… – Ретобон опять задумался.
Рядом затеяли игру с шлемом, свалившимся с головы кантабра. Рабы с хохотом поддевали шлем ногами, перекидывались.
Вот кто, значит, покровительствует Тордулу, думал Горгий: сам Павлидий! Ну и ну, с царским сынком, можно сказать, хлебал из одной миски…
Кто-то сзади произнес заплетающимся языком:
– От этих… которые с рудника… подальше держись. Заразные они…
Горгий напряженно соображал, как теперь быть. Одно ясно: надо поскорее отсюда убираться, пока выход из ущелья открыт, пока снова не заневолили. Вот только куда идти? Путь в Майнаку закрыт. Гемероскопейон? Есть ли туда дорога? В этой дикой стране заблудиться ничего не стоит. С голоду подохнешь. Или от жажды… Пробраться тайком в Тартесс, разыскать Тордула, попросить, чтоб замолвил перед папашей словечко? Опасно, опасно… Если даже и доберемся, то простит ли Павлидий? Простить – это значит признаться, что сам он, Павлидий, велел убить Миликона. Вот если бы Эхиар стал царем Тартесса…
Горгий испытующе посмотрел на рябого. Ретобон все сидел перед огнем, глаза у него слипались, острый подбородок уткнулся в раздвоенную рукоять меча. Может, они и впрямь заразные, эти, с рудника?
– Ты спишь? – сказал Горгий. – Послушай, есть тут в плавильне один старый раб…
И он рассказал Ретобону, как Тордул всюду искал раба с царским знаком на груди и как он, Горгий, обнаружил этот знак у Молчуна.
С Ретобона мигом слетела сонливость. Он вскочил, потребовал немедленно разыскать Молчуна. Хорошо, что Полморды был тут как тут, слушал по привычке чужие разговоры.
– Молчун в своем сарае, – сообщил Полморды. – Сам видел, как он туда пошел.
Дверь сарая оказалась на засове. Ретобон навалился плечом – дверь заскрипела, подалась. Тут же перед вошедшими выросла темная фигура.
– Назад, – глухо сказал Молчун.
За его спиной дымил горн. В красноватой мгле Горгий успел заметить сколоченный из досок стол и несколько сосудов разной величины на нем.
– Я Ретобон. Я вывел рабов из рудника голубого серебра. Мы свободны. Ты тоже теперь свободен, старик.
Да пошлют ему боги просветление, подумал Горгий, всматриваясь в бесстрастное лицо Молчуна.
– Назад, – повторил Молчун, надвигаясь.
Ретобон и Горгий попятились. Молчун вышел вслед за ними из сарая, плотно прикрыл дверь и прислонился к косяку.
– Кто станет теперь добывать голубое серебро? – спросил он.
– Никто, – ответил Ретобон. – Горные духи не будут больше губить людей.
– Плохо. – Молчун покачал головой. – Надо копить голубое серебро.
Один из друзей Ретобона зло выкрикнул:
– Тебе надо, так иди добывай сам!
– Еще мало накоплено, – упрямо сказал Молчун.
– С нас хватит, – отрезал Ретобон. – Послушай, как твое имя?