— Это разрыв, — сказал с бокового экрана Юний Ант. — Я показал вам наблюдение прошлого месяца из записи памятных машин. Переключаю на отражение прямого приема.
На экране по-прежнему вертелись искры и линии темнокрасного цвета.
— Странное явление! — воскликнул физик. — Как вы объясняете этот разрыв?
— Потом. Сейчас возобновляется передача. Но что вы считаете странным?
— Красный спектр разрыва. В спектре туманности Андромеды — фиолетовое смещение, то есть она приближается к нам.
— Разрыв никакого отношения к Андромеде не имеет. Это местное явление.
— Вы думаете, что случайно их отправляющая станция вынесена на самый край галактики, в зону, еще более отдаленную от ее центра, чем зона Солнца в нашей галактике?
Юний Ант окинул Рен Боза скептическим взглядом.
— Вы готовы к дискуссии в любой момент, забывая, что с нами говорит туманность Андромеды с расстояния четыреста пятьдесят тысяч парсек.
— О да! — смутился Рен Боз. — Еще лучше сказать с расстояния в полтора миллиона световых лет. Сообщение отправлено пятнадцать тысяч веков тому назад.
— И мы видим сейчас то, что было послано задолго до наступления ледниковой эпохи и возникновения человека на Земле! — Юний Ант заметно смягчился.
Красные линии замедлили свое верчение, экран потемнел и вдруг снова засветился. Сумеречная плоская равнина едва угадывалась в скудном свете. На ней были разбросаны странные грибовидные сооружения. Ближе к переднему краю видимого участка холодно поблескивал гигантский, по масштабу равнины, голубой круг с явно металлической поверхностью. Точно по центру круга висели один над другим большие двояковыпуклые диски. Нет, не висели, а медленно поднимались все выше. Равнина исчезла, и на экране остался лишь один из дисков, более выпуклый снизу, чем сверху, с грубыми спиральными ребрами на обеих сторонах.
— Это они… они!.. — наперебой воскликнули ученые, думая о полном сходстве изображения с фотографиями и чертежами спиралодиска, найденного тридцать седьмой экспедицией на планете железной звезды.
Новый вихрь красных линий — и экран погас. Рен Боз ждал, боясь отвести свой взгляд хоть на секунду. Первый человеческий взгляд, прикоснувшийся к жизни и мысли другой галактики! Но экран так и не загорелся. На боковой доске телевизиофона заговорил Юний Ант:
— Сообщение оборвалось. Ждать дольше, отнимая земную энергию, нельзя. Вся планета будет потрясена. Следует просить Совет Экономики производить внепрограммные приемы вдвое чаще, но это станет возможным не раньше года после затрат на посылку «Лебедя». Теперь мы знаем, что звездолет на железной звезде — оттуда. Если бы не находка Эрга Ноора, то мы вообще не поняли бы виденного.
— И он, тот диск, пришел оттуда? Сколько же он летел? — как бы про себя спросил Рен Боз.
— Он шел мертвым около двух миллионов лет через разделяющее обе галактики пространство, — сурово ответил Юний Ант, — пока не нашел убежища на планете звезды Т. Очевидно, эти звездолеты устроены так, что садятся автоматически, несмотря на то, что тысячи тысяч лет никто живой не прикасался к рычагам управления.
— Может быть, они живут долго?
— Но не миллионы лет, это противоречит законам термодинамики, — холодно ответил Юний Ант. — И несмотря на колоссальные размеры, спиралодиск не мог нести в себе целую планету людей… мыслящих существ. Нет, пока наши галактики не могут еще ни достигнуть друг друга, ни обменяться сообщениями.
— Смогут, — уверенно сказал Рен Боз, распрощался с Юнием Антом и пошел обратно на поле космопорта.
Дар Ветер с Ведой и Чара с Мвеном Масом стояли немного в стороне от двух длинных рядов провожавших. Все головы повернулись к центральному зданию. Мимо бесшумно пронеслась широкая платформа, сопровождаемая взмахами рук и — что люди позволяли себе в обществе лишь в самых исключительных случаях — приветственными возгласами. Все двадцать два человека экипажа «Лебедя» находились на ней.
Платформа подъехала к звездолету. У высокого передвижного подъемника ожидали люди в белых комбинезонах, с серыми от усталости лицами — двадцать членов отлетной комиссии, составленной в основном из инженеров — рабочих космопорта. В течение последних суток они проверили с помощью машин для учета предметов все снаряжение экспедиции и еще раз опробовали исправность корабля тензорными аппаратами.