— Вредина, я уже так сладко спала, а ты меня разбудила, — ворчливо сказала я.
А в фильме как раз в этот самый момент сэр Саймон де Кентервиль просит Вирджинию догнать юношу.
— Не отвергай любовь, и она вознаградит тебя несказанной радостью. Но стоит проявить слабость, поддаться страху или ревности, этому чудищу с зелеными глазами, как душе твоей грозит опустошение. Я знаю, о чем говорю. Если человек не любил или того хуже, любил, но предал свою любовь, значит, он просто не жил. Даже минута любви, сулящая блаженство, стоит той боли, которую она, порой, приносит.
И здесь эти романтические сопли, хотя, признаюсь, сказано красиво. Тоська замурчала. Почесав за ушком кошку и обняв ее, я легла на бок и попыталась в очередной раз заснуть. И вот когда я почувствовала, что мои напряженные мышцы расслабляются, и сон, наконец, одолевает меня, раздался бой старинных часов. Я села на диване и уставилась на бабушкины часы. Мне стало страшно. Почему?! Да потому что эти часы были неисправны и никогда не тикали, и уж тем более не отбивали мелодичным боем. Это было так неожиданно и даже фантастично, что волосы зашевелились у меня на голове. Тоська испуганно мяукнула и залезла под одеяло. Я или сплю или сошла с ума. Но часы продолжали отбивать, и вот последний удар — и все затихло. Все-таки, наверно, у меня слуховая галлюцинация. Я легла. Но стоило мне только коснуться подушки, как тени, отбрасываемые от деревьев на потолке, закружились в танце, и я почувствовала невероятную легкость в теле. Сильно зажмурив глаза, боялась их открыть, а когда все же решилась, ошарашенно стала разглядывать незнакомую комнату, в которой оказалась. Все, завязываю с готическими фильмами на ночь. Я лежала на старинной кровати, над которой спускался тяжелыми складками балдахин. Свет от зажженных свечей мягко освещал пространство мрачной комнаты и находящуюся в ней резную, черного цвета мебель. За окном завывал сильный ветер, по стеклам, отбивая мелкую дробь, стучали дождевые капли. А в довершении всего сверкнула молния, расчертив в темном небе зигзаг, и раскаты грома, сотрясая воздух, гулким эхом прокатились по замку. А то, что я оказалась в замке, отлично было видно из окна верхнего этажа. Мамочки, где я? Это просто сон. Так, Алина, вдохни и выдохни. Я стала разглядывать комнату. Все вокруг просто кричало о своей многовековой давности. Со вкусом и мрачненько — все как я люблю. Да только холодно.
— Можно было и камин развести, коль гости пожаловали, — хмыкнула я.
В камине внезапно вспыхнули и стали гореть дрова. Огонь приятно пощелкивал, даря тепло, а я так и сидела на постели с отвисшей челюстью. А, ну да, это ведь мой сон. Сама захотела — вот и снится. Под ногами что-то теплое зашевелилось. С криком я выскочила из-под одеяла и уставилась на постель. Под одеялом это что-то двигалось, и скоро из-под его края выглянула кошачья мордочка. Тоська! Я выдохнула и рассмеялась. Взяв кошку на руки, огляделась. Это не может быть реальностью. Я просто сплю. Вот, даже кошка моя здесь. Глянула на себя. На мне черная комбинация, в которой я ложилась спать. Рассмотрев комнату, решила, что хватит. Сейчас засну, а потом проснусь на своем диване. Так и сделала. Я засыпала, как почувствовала легкое дуновение на щеке и услышала:
— Лиза…
А когда открыла глаза, солнечный свет ласково проникал в комнату. Первая мысль была, что проспала работу, но вторая резко избавила меня от остатков сна. Что за чертовщина! Я все в той же комнате. Рядом со мной лежала сиамская кошка, согревая мой бок. Она тоже уже проснулась. Сладко зевнув, встала и потянулась, а потом спрыгнула на пол и начала по-хозяйски разглядывать все вокруг. Я тоже поднялась. На краю кровати лежало платье, цвета спелой вишни, а поверх блестящей ткани шла паутинка черного кружева. Одежда выглядела старинной. Под стать этому странному замку. Возле кровати стояли полусапожки из мягкой кожи со шнуровкой.
— Это мне? — решила спросить я доброго хозяина.
В ответ стояла тишина. Я оделась, все же в комнате было не жарко, и решила исследовать замок. Правду пишут психологи о том, что нереализованные мечты всегда осуществляются во сне. Значит, будет их реализовывать.
С трудом открыла скрипучую дверь, петли здесь по ходу не смазывали давно. Вышла в коридор. По обе стороны шли двери в комнаты, а между ними стояли статуи рыцарей в доспехах. Я держалась посередине, как-то боязно одной идти мимо них. В конце коридора раздвоенная лестница вела вниз, в холл. Я спускалась по одной из них, держась за потемневшие от времени перила, и с интересом рассматривала картины. Суровые лица мужчин в парадных костюмах и в доспехах, красивые женщины благородных кровей. В этих портретах таилась длинная история старинного рода, проживавшего когда-то в стенах этого замка. Но кто сейчас живет в нем? Ведь кто-то же разжег огонь и приготовил мне одежду. Я продолжала спускаться, и тут моя нога остановилась, так и не коснувшись следующей ступеньки. Я с замиранием сердца смотрела на портрет великолепного мужчины. Он стоял в непринужденной позе, положив руку, украшенную перстнем, на эфес шпаги. Одет в дорогую одежду из бархата. Волнистые, темно-каштановые волосы свободно падали на плечи синего камзола, на губах играла легкая улыбка, а глаза, словно живые, лучились счастьем. От красивого лица невозможно было оторвать взгляда. Жаль, что такой мужчина жил где-то в веке семнадцатом и давно уж покоится на фамильном кладбище. Еще никто и никогда так не интересовал меня. Хотя о чем я, это ведь сон. Я любовалась его гордой осанкой, прекрасными линиями аристократического лица, волевым, с ямочкой посередине подбородком, и спрашивала себя: «Что же за мастер писал этот портрет, что смог так точно передать черты и характер этого дворянина?» Он, возможно, поставил свою подпись или имя в углу картины. В полумраке сложно прочитать написанное мелким шрифтом, поэтому я приблизилась к портрету, чтобы лучше рассмотреть, и внизу прочитала на английском языке. Принц Эдмонд Патрик Роланд Гилберт Теодор Дадли, герцог Корнуольский. Это имя незнакомца на портрете. Да, дорогая, если бы и жил этот принц сейчас — он не для тебя. Я вздохнула. Кто-то вздохнул тоже, прямо за моей спиной. Я почувствовала, как чье-то дыхание коснулось моего затылка, и замерла на месте, боясь оглянуться. Дрожь прошла по всему телу. Медленно поворачивая голову, посмотрела назад. Никого. Уверив себя, что это сон, а в нем может быть что угодно, спустилась, наконец, вниз.