Ослепленные ящеры ждали меня у двери, и вид у них был более несчастный, чем обычно. Причину этого я понял, когда попробовал открыть дверь – она была заперта и завалена с другой стороны.
– Решено, – сказал ящер, – что ты останешься здесь навеки и будешь смотреть за Священным источником. Мы останемся с тобой и будем прислуживать тебе.
Очаровательная перспектива – вечное заточение в маяке с тремя слепыми ящерами. Несмотря на их гостеприимство, я не мог принять этой чести.
– Как! Вы осмеливаетесь задерживать посланца ваших предков!
Я включил динамики на полную громкость, и от вибрации у меня чуть не лопнула голова.
Ящеры съежились от страха, а я тонким лучом лазера обвел дверь по косякам. Раздался треск и грохот разваливавшейся баррикады, и дверь освободилась. Я толчком открыл ее. Не успели слепые жрецы опомниться, как я вытолкал их наружу.
Их коллеги стояли у подножия лестницы и возбужденно галдели, пока я намертво заваривал дверь. Пробежав сквозь толку, я остановился перед главным жрецом, по-прежнему лежавшим в своем бассейне. Он медленно ушел под воду.
– Какая невежливость! – кричал я. Ящер пускал под водой пузыри. – Предки рассердились и навсегда запретили входить во внутреннюю башню. Впрочем, они настолько добры, что источник вам оставили. Теперь я должен вернуться... Побыстрей совершайте церемонию!..
Пыточных дел мастер был так испуган, что не двинулся с места. Я выхватил у него раскаленную железку. От прикосновения к щеке под пластиковой кожей на глаза мне опустилась стальная пластина. Потом я крепко прижал раскаленную железку к фальшивым глазным яблокам, и пластик запах горелым мясом.
Толпа зарыдала, когда я бросил железку и, спотыкаясь, сделал несколько кругов. Признаться, имитация слепоты получилась у меня довольно неплохо.
Боясь, как бы ящерам не пришла в голову какая-нибудь новая светлая идея, я нажал кнопку и появился мой пластиковый птеродактиль. Разумеется, я не мог его видеть, но почувствовал, что он здесь, когда защелки на его когтях сцепились со стальными пластинками, прикрывавшими мои плечи.
После выжигания глаз я повернулся не в ту сторону, и мой крылатый зверь подцепил меня задом наперед. Я хотел улететь с достоинством, слепые глаза должны были смотреть на заходящее солнце, а вместо этого я оказался повернутым к толпе. Но я сделал все, что мог – отдал ящерам честь. В следующее мгновение я уже был далеко.
Когда я поднял стальную пластинку и проковырял дырки в жженом пластике, пирамида уже стремительно уменьшалась в размерах, у основания ее кипел ключ, а счастливая толпа пресмыкающихся барахталась в радиоактивном потоке. Я стал припоминать, все ли сделано.
Во-первых, маяк отремонтирован.
Во-вторых, дверь запечатана, так что никакого вредительства, нечаянного или намеренного, больше не будет.
В-третьих, жрецы должны быть удовлетворены. Вода снова бежит, мои глаза в соответствии с правилами выжжены, у жреческого сословия снова есть дело.
И в-четвертых, в будущем ящеры, наверно, допустят на тех же условия нового ремонтника, если маяк снова выйдет из строя. По крайней мере я не сделал им ничего плохого – если бы я кого-нибудь убил, это настроило бы их против будущих посланцев от предков.
На корабле, стягивая с себя чешуйчатый костюм, я радовался, что в следующий раз сюда придется лететь уже какому-нибудь другому ремонтнику.
Гарри Гаррисон
Государственный служащий
Точно в девять утра двери открывались, и в почтовое отделение входили первые посетители. Ховардс знал это, и все же, аккуратно укладывая Книгу на конторку, он не мог удержаться, чтобы не кинуть опасливый взгляд на большие часы, висевшие на стене. В чем дело? Ведь это был всего лишь рабочий день, точно такой же, как все остальные дни. Слава богу, с последним прыжком длинной черной стрелки страхи скрылись, спрятались куда-то глубоко на дно души.
Да, это просто, очередной рабочий день, почему же он так встревожен? Он нервно хихикнул и повернул ключ в замке стоявшего перед ним кассового пульта, и в этот момент с противоположной стороны барьера появились два человека.
— Я хочу отправить письмо в Сьерра-Леоне, — заявил мужчина.
— А мне надо оплатить страховку, — потребовала женщина.
Они немедленно принялись ругаться — каждый настаивал на том, что пришел первым, — и их голоса, сливаясь в единый дуэт, звучали все громче и визгливее. Ховардс хлопнул левой рукой по Книге и поднял правую.
— Стоп, — негромко, но внушительно проговорил он, и они сразу умолкли, почувствовав властность, звучавшую в его голосе. — Согласно пункту Б-86-у/234 Книги почтовых инструкций, все разногласия относительно приоритета обслуживания должны разрешаться клерком, находящимся при исполнении служебных обязанностей. То есть, мною. Дама первая. Вот ваша марка, мадам.