— А теперь, господин аббат, я буду очень признателен, если вы позволите мне осмотреть тело бедного Синглтона, — нарушил я напряженное молчание. — После этого его можно будет предать земле. Мне хотелось бы также, чтобы кто-нибудь из монахов показал мне монастырь. Но возможно, это лучше сделать завтра. Сейчас уже слишком темно.
— Разумеется, завтра вы сможете осмотреть все монастырские здания. Что касается тела, оно находится на попечении брата лекаря, в помещении, которое мы сочли наиболее подходящим и безопасным. Позвольте мне еще раз повторить: я готов приложить все усилия, чтобы содействовать вам в выполнении вашей задачи. Хотя, не скрою, раскрытие свершившегося злодеяния представляется мне невозможным.
— Я очень благодарен вам за помощь и понимание, господин аббат.
— Для вас и вашего спутника уже приготовлены гостевые комнаты. Они расположены здесь же, на втором этаже.
— Благодарю вас. Но я бы предпочел поселиться поближе к месту, где совершилось преступление. Скажите, в вашем лазарете тоже есть гостевые комнаты?
— Да, но я полагаю, посланнику короля более пристало остановиться в одном доме с аббатом…
— Мне будет удобнее расположиться в лазарете, — сказал я тоном, не терпящим возражений. — А еще мне необходим полный комплект ключей от всех монастырских помещений.
— Вы представляете себе, о каком количестве ключей идет речь? — с недоверчивой улыбкой осведомился аббат. — В нашем монастыре великое множество дверей.
— Я в этом не сомневаюсь. И все же мне необходим полный комплект ключей.
— Существует всего три таких комплекта. Один находится у меня. Два других — у приора и у привратника. Мы постоянно ими пользуемся.
— Повторяю, господин аббат, мне необходим комплект ключей. Причем я надеюсь получить его в самом ближайшем будущем.
С этими словами я поднялся. Затекшую спину мою пронзила резкая боль, так что я едва удержался от стона. Я двинулся к дверям, Марк последовал за мной. Аббат Фабиан, явно пребывавший в замешательстве, тоже поднялся со своего кресла и принялся расправлять складки сутаны.
— Я распоряжусь, чтобы вас проводили к брату лекарю, — сказал он.
Мы вышли в коридор. Аббат, поклонившись, торопливо удалился. Я же дал своему лицу отдохнуть от самоуверенного и высокомерного выражения, в котором больше не было нужды.
— Как вы думаете, даст он нам ключи? — спросил Марк.
— Полагаю, даст. Он трепещет перед Кромвелем. Богом клянусь, этот человек хорошо понимает, что ему выгодно, а что нет. Как сказал Гудхэпс, он вышел из низов. И конечно, ему до смерти не хочется расставаться с таким тепленьким местечком, как этот монастырь.
— Судя по правильной речи, он получил хорошее образование.
— Правильную речь можно выработать. Многие люди затрачивают на это бездну усилий. По речи лорда Кромвеля никак не скажешь, что он родился в Путни. И уж если на то пошло, по твоему произношению трудно догадаться, что ты провел детство на ферме.
— А вы заметили, как ему не понравилось, когда вы отказались остановиться в его доме?
— Еще бы. Старина Гудхэпс тоже будет расстроен. Но, увы, придется им с этим смириться — я совершенно не хочу все время находиться на виду у аббата. К тому же нам с тобой следует быть в самом центре событий.
Через несколько минут появился приор Мортимус с огромной связкой ключей в руках. Ключей было никак не меньше тридцати, и некоторые, громадные, покрытые затейливой резьбой, несомненно, были сделаны столетия назад. Растянув губы в фальшивой улыбке, приор вручил мне связку.
— Умоляю вас, сэр, обращайтесь с ними бережно. В нашем монастыре есть лишь один запасной комплект ключей.
Я передал связку Марку.
— Изрядная тяжесть. Носить их придется тебе. Так значит, это запасной комплект?
Приор предпочел не расслышать моего вопроса.
— Аббат попросил меня отвести вас в лазарет, — сообщил он. — Брат Гай ожидает вас.
Вслед за ним мы вышли из особняка аббата, вновь прошли мимо монастырских строений, двери которых теперь были закрыты. Ночь выдалась безлунная и на редкость холодная. Усталость делала меня особенно уязвимым перед холодом, и дрожь пробирала меня до костей. Мы миновали церковь, откуда доносилось пение хора. То было стройное, благозвучное многоголосие, сопровождаемое музыкой органа. В Личфилде я не слышал ничего подобного.
— Кто исполняет у вас должность регента? — поинтересовался я.
— Брат Габриель, ризничий. У него большие способности к музыке. Брат Габриель наделен многочисленными талантами.