За нашими спинами раздался какой-то приглушенный звук, и Марк потянулся к мечу. Из-за огромной бочки появилась тощая фигура молодого монаха. Он поклонился.
— Спасибо, что пришли, господа.
— Я надеюсь, что лишь желание сообщить действительно важные сведения заставило вас побеспокоить меня в уборной. Мы здесь одни?
— Да, сэр. Сегодня пивовару здесь делать нечего. Хмель еще не высох.
— По-моему, курам не место в пивоварне. Здесь повсюду их дерьмо.
Монах напряженно улыбнулся, теребя свою жиденькую бородку.
— Наш пивовар утверждает, что куриное дерьмо только улучшает вкус пива. Добавляет к нему легкую горчинку, — сообщил он.
— Думаю, горожане, покупающие ваше пиво, вряд ли с ним согласятся, — насмешливо заявил Марк.
Брат Ателстан приблизился, не сводя с меня настороженного взгляда.
— Сэр, вам, разумеется, известно, что согласно последним распоряжениям лорда Кромвеля всякий монах, желающий подать жалобу, должен обращаться не к своему аббату, а непосредственно в кабинет главного правителя.
— Да, конечно. Вы что, собираетесь подать жалобу?
— Нет, скорее, я хочу сообщить вам некоторые факты. — Монах глубоко вздохнул, словно набираясь смелости. — Я знаю, что лорд Кромвель собирает сведения о непорядках в монастырях. Я также слышал, что за подобные сведения он предоставляет награду.
— Да, если это и в самом деле ценные сведения, — усмехнулся я, с интересом разглядывая монаха.
Мне часто приходилось иметь дело с доносчиками, и в последнее время численность этого презренного племени возросла неимоверно. Возможно, в ту роковую для себя ночь Синглтон собирался встретиться именно с братом Ателстаном? Но, судя по всему, молодой человек впервые выступал в подобной роли. Он вожделел получить награду, однако умирал от испуга.
— Я думаю, это очень ценные сведения, — пролепетал он. — Думаю, они помогут вам выяснить, кто убил эмиссара Синглтона.
— Перейдем к делу, — отрезал я. — Что вы намерены мне сообщить?
— Это касается старших монахов, сэр. Тех, что занимают высокие должности. Так вот, им не по нраву распоряжения лорда Кромвеля. Более строгие правила, церковная служба на английском и все такое. Я сам слышал, как они говорили об этом в доме собраний. Тихонько перешептывались друг с другом.
— Что именно вы слышали?
— Они говорили, все эти распоряжения измыслили люди, которые не имеют представления о жизни в монастырях. Аббат, брат Гай, брат Габриель и брат Эдвиг, под началом которого я служу, — они все так думают.
— Вы забыли приора Мортимуса.
— Этот всегда согласен с большинством, — пожал плечами брат Ателстан.
— Подобного правила придерживается не он один. Скажите, брат Ателстан, а не мечтает ли кто-нибудь из ваших старших монахов о возвращении власти Папы? Или, может, они осуждают развод короля или деяния лорда Кромвеля?
— Нет, сэр, ничего такого они не говорили, — сказал брат Ателстан после минутного раздумья. — Но если это вам нужно, я готов заявить, что они выступали против короля и лорда Кромвеля.
— Вряд ли ваши разоблачения прозвучат убедительно, — усмехнулся я. — Уж слишком вы мямлите и трясетесь. Да и глаза боитесь поднять от пола. Суду будет так же трудно принять на веру ваши слова, как и мне сейчас.
Молодой монах вновь принялся теребить свою бородку.
— Если я могу быть полезен вам или лорду Кромвелю, сэр, — пробормотал он, — то я буду счастлив оказать любое содействие.
— Могу я узнать, брат Ателстан, в чем причина вашего намерения во что бы то ни стало погубить старших монахов? С вами плохо здесь обращаются?
— Я работаю под началом брата Эдвига. И этот изверг буквально сживает меня со свету.
— Но почему? И каким образом он досаждает вам?
— Он заставляет меня работать как проклятого. Если при сведении баланса не хватает хотя бы пенни, он требует, чтобы я вновь проверил все расчеты. Недавно я совершил небольшую ошибку, и теперь он держит меня в конторе днями и ночами. Хорошо, что сегодня он куда-то уехал, иначе я не решился бы от лучиться на столь долгое время.
— Понятно, — кивнул я. — Ваш патрон настолько жесток, что заставляет вас исправлять совершенные вами же ошибки. И вы решили, что жизнь ваша станет легче, если вы навлечете на него гнев лорда Кромвеля. А заодно и на брата Габриеля и на прочих старших монахов.
Брат Ателстан устремил на меня исполненный недоумения взгляд.
— Но разве лорд Кромвель не требует от монахов, чтобы они сообщали обо всех случаях неповиновения и отступления от новых распоряжений? Я всего лишь хотел ему помочь.