Сон продолжался.
Голоса и звуки не раздавались в воздухе, они неестественно возникали в моей голове. Однако я этому не удивлялся, и мне по-прежнему всё было понятно в происходящем. Я усмехнулся про себя тому, что так легко разобрался в сновидении и полностью контролирую свои действия и что, многое во сне от меня не зависит. Значит всё происходящее со мной - есть реальность.
Я прекрасно понимал, что сон, особый вид галлюцинаций, так же как и бодрствование.
Осторожно стал всматриваться в окружающую меня панораму, отмечая признаки присущие только снам. Я не забывал о них. Мне и в этом мире разума, оставалось известно, что подсознание - главный строитель сновидений. Что подсознание есть составляющая часть чего-то, что некоторые называют душой. Я знаю, в сновидение душу, может перенести воображение, которое, очевидно, в большей степени действует именно во сне?
Мне было известно, что подсознание, возможно, раскрепостить сном, гипнозом или с помощью определённых химических веществ.
Сон это воздействие именно гипноза (самогипноза), если, конечно, он не вызван принудительно?
Сон снижает эффективность мозга и делает возможным введение в осознание информации, не обладающей ценностью для выживания физического тела, частью которого он является.
В большинстве своём осознаваемые сны наилучшим образом устраняют странности сновидений и упорядочивают видения, согласуя с некой психологической схемой, действующей только во снах и существующей независимо от разума.
Я вспомнил, что большинство моих контролируемых снов не имеют цвета или окрашены в неяркие тона. Понимание этого факта подбодрило меня, хотя и не заставило отбросить сомнения. Что я осознаю сон и полностью контролирую его ход. Что касается цвета, я прекрасно помнил, что он не несёт ни какой информации о моём подсознании или подсознании того, в чьём сне я оказался.
Сны нам не даются, а формируются или личным подсознанием сновидца, или подсознанием кого-либо ещё участвующего во сне.
Мне даже сейчас было известно, что каждый человек, представляет одни и те же вещи по-разному и описывает их в своих снах, согласуясь с наработанной схемой представлений.
Надо найти какую-нибудь деталь в вещах, которая бы вопиюще не соответствовала тому, что она представляет собой в реальности. Тогда я наверняка пойму, что всё же не бодрствую, а сплю.
Я подумал об орнаменте на попонах лошадей и верблюдов, но не вспомнил, какими должны быть на них рисунки. Я мало знал об орнаментах, но почему-то во сне подумал именно о них? Подсознание ненавязчиво напомнило мне о тренинге внимания, которым я постоянно занимался в обычной жизни, подготавливаясь ко сну.
Вспомнив о своих тренировках, я отогнал назойливую мысль о животных и их снаряжении, стал думать о людях.
Лучшим доказательством того, что я сплю и вижу сон, было внезапное исчезновение из моего поля зрения мужчины, в самом начале моего приключения. Было очевидным, мой провокационный вопрос, заставил персонаж исчезнуть из сновидения. В реальности подобного никогда не происходит.
Есть ещё один признак сна - это невероятное сочетание вещей, существ и их действия, происходящие независимо друг от друга.
По отдельности ни караванщики, ни женщина, поедающая вонючую рыбу, водитель в шляпе и его особенное авто, не являются странными и действия их вполне логичны и объяснимы.
Однако подобные группы людей и животных не могут в обычной жизни оказаться вместе на большом отдалении от населённого пункта.
Я осмотрелся, пытаясь понять, где может быть город или хотя бы деревня.
Ничего не обнаружил.
Здесь даже не было дороги, а только еле приметная тропа.
Я неожиданно успокоился, расслабился, сбрасывая напряжение, и осторожно пошёл по тропинке в направлении далёких гор.
Группа людей, экипированных под туристов, немедленно двинулась следом за мной. Отряд держался на некотором расстоянии и не приближался ко мне в любой ситуации. Стоило мне остановиться, как группа тут же замирала на месте, следующий мой шаг заставлял их двигаться.
В поведении туристической группы, обнаруживалось ещё одно вопиющее несоответствие в действиях, персонажи сновидения не замечали друг друга, хотя двигались толпой.
Я оглянулся, пытаясь обнаружить женщину, ту, что ела рыбу и, вспомнил, что в обычной жизни моя родственница на дух не переносила её, а на правах близкого человека, не могла ко мне приставать.
Я продолжал действовать.
"Надо подняться на гору. Там меня ожидает отец".
Эта мысль пришла сама собой, хотя до сна и в течение текущего сновидения, я ни разу не вспомнил о родителях. Очевидно, женщина похожая на дальнюю родственницу, заставила моё подсознание вспомнить отца? Пробираясь по тропинке, я стал размышлять о том, что часто спрашиваю себя, даже находясь в бодрствующем состоянии, "сплю или бодрствую я в данный момент?".
Первое время, мне было нелегко осознавать, что я якобы сомневаюсь в действительности, но позже, этот приём помог мне в сновидении и я во сне стал задавать себе такой же вопрос.
"Хороший приём". Согласился я сам с собой удовлетворённый тем, что меня не выбивает из сна психическое напряжение или страх перед событиями, разворачивающимися передо мной.
Продвинувшись ещё на некоторое расстояние я, наконец, вспомнил, что давно научился управлять персонажами своих снов, но одновременно я вспомнил и о том, что иногда попадаются действующие в моём сновидении сущности, которые способны не подчиняться мне и в некоторых снах, они оказываются сильнее меня и приходиться выполнять их приказы. Часто это даже не приказы, а мысли сновидящего или его желания и всё это бывает опасным для меня.
И в прошлом, меня довольно часто захватывали в чужой сон странные и пугающие желания сновидящих, но я каждый раз охваченный страхом в панике, но всё же благополучно просыпался, хотя жуткого вроде бы ничего не происходило, тем не менее, я отлично понимал, что действую по чьей-то воле и это меня будило.
До сих пор инстинкт самосохранения срабатывал без сбоев.
И сейчас я только успел об этом подумать, как передо мной возникло дерево, огромные ветви которого простирались на десятки метров в стороны. Толстый, в два обхвата ствол растения, был покрыт серой колючей корой. Я поднял голову и определил, что дерево было хвойным. На конце ветвей болтались диковинные плоды, совсем не похожие на шишки. Плоды были гладкими и ярко окрашенными, как новогодние игрушки. Я даже обрадовался этому сравнению, но приглядевшись, понял, что плоды не повешены рукой человека, а растут из грубых узлов коры.
Я торопливо подумал, что моё воображение не смогло бы придумать подобного дерева, и это меня взволновало. Я решился и всё же потрогал колючую кору ствола и в тот же миг проснулся, чтобы избежать чувства боли.
Рука, находясь в неудобном положении, занемела и по её мышцам пробегала колющими волнами кровь, заставляя нервные окончания посылать тревожные сигналы в мозг. Именно это состояние тела, вытянуло меня из чужого сна с его диковинным растением.
Не возвращаясь в бодрствующее состояние до конца, я вновь начал проваливаться в сновидение. Моё сознание твердило, что надо бы проснуться и начать всё сначала, чтобы избавиться от влияния неизвестного участника только что прерванного сна.
Но я так и не проснулся окончательно и очевидно, поэтому, не смог бороться с воздействием чужой воли.
Чужеродная сила воображения, властвующая в сновидении, мгновенно перебросила меня на незнакомую и довольно странную планету с совершенно ровной поверхностью, сплошь покрытую мягкой травой. Причём на планете была ночь.
Некоторое время, откуда-то со стороны, я отчётливо видел себя и своего отца стоящего рядом с моим двойником.
Очевидно, мой разум находился довольно далеко от парочки, и пришлось напрячься, чтобы рассмотреть лицо отца.