Минуту в комнате царило молчание, лишь мигающие огоньки гирлянды говорили о том, что время не остановилось.
– Я болен, – медленно и тихо прошептал парень, опустив голову вниз. Это казалось так наигранно.
– Что? – Я подскочила на ноги прямо на кровати, приготовившись вцепиться в горло Августу за эту дурацкую шутку. – Это ты так кинуть меня решил, да? И это после всего, что было между нами?
– Я не шучу. У меня рак. Я умираю, Ви.
Тело перестало меня слушаться, и я со всей дури плюхнулась на задницу. Внутри растеклось неприятное ощущение того, что это не игра, не шутка. Эти слова… Я ощутила сдавливающую боль в груди, на глаза навернулись слезы, а дыхание спирало.
Болен? Как… Как я могла не заметить этого? Неужели я настолько эгоистична, что не замечала ничего вокруг, кроме как отношения к себе? Я оставила его одного бороться с болезнью, пока он вынашивал ее внутри себя. И он не мог ничего сказать… Теперь я понимаю. Если бы я сама оказалась в подобной ситуации, то слов попросту подобрать не смогла бы. А он… Сам…
– Август, прости меня, – шептала я, склонив голову, пока по моим щекам бежали обжигающие кожу слезы. – Я не заметила… А должна была. Я дура.
– Прекрати оскорблять себя. Твоей вины в этом нет. Я узнал о болезни несколько месяцев назад и не хотел, чтобы ты узнала об этом.
– Но почему?
Август придвинулся ближе, но не вплотную. Его синие глаза смотрели в мои, будто глядя сквозь душу. Парень пригладил челку и вздохнул, а его широкая грудь вздымалась от каждого вздоха. Тяжело вздымалась, словно каждый вдох приносил неимоверную боль.
– Я не хотел, чтобы ты зациклилась на моей болезни и перестала жить. Я знаю тебя слишком хорошо. Ты забудешь о себе, погубишь себя… Я не хотел, чтобы этот сраный год казался для тебя еще хуже. – Затем он замолчал, будто подбирая слова. Через несколько секунд продолжил: – Это рак легких. Одна из последних стадий. По крайней мере, так стало около месяца назад. Я не знал, как сообщить об этом. И думал… Думал. Знаешь, Ви, я надеялся, что смогу победить болезнь, и ты никогда не узнаешь о ней, но это невозможно. Никакая химиотерапия не смогла помочь мне.
– Это ты туда уходил днем, да? – медленно и почти шепотом поинтересовалась я, смахнув слезу, свисающую с подбородка.
– Да. Ты права. Я ходил в больницу каждый день. Прости, что не сказал тебе и заставил думать всякое. Прости, что отдалился от тебя и дал усомниться в моих чувствах.
– Это неважно, Август. Все неважно. Я буду с тобой. Пока тебе не станет лучше или…
Я залилась плачем, дыхание начало спирать еще пуще, от того каждый вдох выходил надрывисто и будто разрывал грудную клетку, обжигая легкие изнутри. Сердце колотилось настолько сильно, что готово было выпрыгнуть. Август медленно подобрался вплотную ко мне и обнял, а его большая холодная рука гладила меня по волосам.
– Тихо, все будет хорошо, – говорил парень, но, очевидно, сам не верил в это. Ему нужно было успокоить меня. И себя, в первую очередь, ведь он не хотел умирать. Ему не хотелось оставлять меня в одиночестве.
Что же теперь с нами будет? Как я буду радоваться каждому прожитому дню, если в любой из них самого дорого человека в моей жизни может и вовсе не стать? Я и так потеряла многих – мои родители погибли, когда я была малышкой, и меня вырастила бабушка. Но и ее уже нет в живых. Нет никого, кто смог бы поддержать меня, если что-то произойдет в мой жизни. Никого, кроме Августа, который стал моим миром. Моим всем. От того я переживала за то, что мы отдаляемся, так сильно, придумывая различные причины происходящего. Но если парень уйдет… Я… Я не знаю, как буду жить дальше.
***
Я взяла отпуск за свой счет на работе. Мне хотелось проводить с Августом как можно больше времени, стараясь не думать о его болезни. Но сейчас, когда я узнала о ней, начала замечать вещи, которые не могла разглядеть раньше. Его кожа всегда была такой холодной, будто он выбежал на улицу зимой в одних трусах и стоял там несколько часов, а потом быстро вернулся домой. Изредка его тело становилось чуточку теплее. А еще он был бледен. Как труп.
Нет, я не хочу думать об этом. Никакой он не труп! Он – живой человек! Просто плохо себя чувствует, но все будет хорошо. Будет…
Под глазами образовались черные круги, от чего ресницы Августа стали еще чернее. Волосы стали редкими, более блеклыми.
Боже, он ведь так изменился… Как я могла не заметить этого раньше?
Но сейчас мне хотелось, чтобы его жизнь стала легче, осчастливить его, ведь в последние несколько месяцев он то и дело раздумывал о раке и о том, как мне о нем рассказать. Я должна сделать все, чтобы он оставался в этом мире как можно дольше. Ведь я не готова отпустить его. Никогда не отпущу.