В: Какая первая неправильность миссы въ таинствѣ Евхаристіи или причащенія?
О: Употребленіе опрѣсноковъ вмѣсто обыкновеннаго, кваснаго хлѣба. И это незаконно. Ибо Самъ Господь, установившій это таинство на послѣдней вечери Своей, совершилъ его на квасномъ хлѣбѣ, а не на опрѣснокахъ. Всѣ св. евангелисты говорятъ, что Онъ «пріемъ хлѣбъ, и благословивъ преломи, и даяше ученикамъ, и рече: пріимите, ядите» (Матѳ. 26, 26; Лук. 22, 19). Извѣстно, что Евангеліе и весь Новый Завѣтъ писаны св. Апостолами на греческомъ языкѣ. Потому должно обратиться еще къ греческому языку, греческому слову, чтобы видѣть, что разумѣется здѣсь подъ словомъ хлѣбъ. Въ греческомъ здѣсь стоитъ ἅρτος (артосъ), что значитъ хлѣбъ поднявшійся (отъ ἅρω, эро, поднимаю) или вскисшій. Хлѣбъ же безквасный, прѣсный называется вездѣ въ Священномъ Писаніи — ἅρτος, азимонъ, — опрѣснокомъ, если же называется хлѣбомъ, ἅρτος, то всегда съ прибавленіемъ — опрѣсночный (ἅρτος) хлѣбъ (Числ. 6, 19).
На хлѣбѣ же, а не опрѣснокахъ, совершали Евхаристію св. Апостолы и первенствующая Церковь: «хлѣбъ, егоже ломимъ, не общеніе-ли Тѣла Христова есть?» — говоритъ св. Павелъ христіанамъ коринѳскимъ (1 Кор. 10, 16). Вспомнимъ, что хлѣбъ для таинства Евхаристіи приносимъ былъ народомъ, и приносимъ конечно такой, какой обыкновенно употреблялся и употребляется въ пищу, т. е. квасный, а не опрѣснокъ, потому что этотъ же хлѣбъ употреблялся послѣ Евхаристіи вообще для общей вечери, или вечери любви, и для вспоможенія бѣднымъ (Дѣян. 2, 42. 46; 1 Кор. 11, 21. 22). Св. Отцы (св. Епифаній) говорятъ, что опрѣсноки употребляли въ Евхаристіи только нѣкоторые еретики, державшіеся закона іудейскаго, отмѣненнаго уже св. Апостолами. Наконецъ, извѣстно, да и сами римскіе учители иногда сознаются, что опрѣсноки появились въ ихъ церкви уже поздно (съ Х-го или даже съ ХІ-го вѣка). А явились они, — говорятъ, — по слѣдующему поводу. Когда у христіанъ охладѣла уже набожность, и они перестали приносить хлѣбъ для Евхаристіи, или приносили нехорошій, то причтъ или клиръ сталъ самъ приготовлять его. По небрежности, оплошности, поспѣшности, онъ сталъ печь опрѣсноки, потому что это скорѣе и подручнѣе, чѣмъ печь хлѣбъ; потомъ это вошло въ общій обычай, хотя многіе добрые священники, пастыри, жаловались тогда на это. Пусть употребленіе опрѣсноковъ и не уничтожаетъ силы самаго таинства, въ которое римо-католики вѣрятъ такъ же, какъ и мы. Жаль, однако, видѣть, какъ легко, по простой небрежности, нарушенъ уставъ Христовъ въ такомъ великомъ Таинствѣ; это показываетъ какъ вообще легко забывались уставы Христовы, апостольскіе, отеческіе въ Римской церкви, слишкомъ дорожащей, однако, своими самовольными уставами. Жаль также, что дѣло, допущенное по небрежности, взялись даже защищать многіе римскіе учители, твердя, будто Самъ Христосъ совершилъ Евхаристію на опрѣснокахъ, забывая или не хотя знать, какъ толковали объ этомъ св. Отцы, лучше ихъ разумѣвшіе Евангеліе и, однако, никогда не установлявшіе опрѣсноковъ.
В: Справедливо-ли установлено въ римской миссѣ причащать мірянъ подъ однимъ видомъ — хлѣба?
О: Совсѣмъ несправедливо. Господь нашъ Іисусъ Христосъ, устанавливая на послѣдней вечери таинство Евхаристіи, преподалъ хлѣбъ и сказалъ: «Пріимите, ядите: сіе есть Тѣло Мое». Потомъ чашу со словами: «Пійте отъ нея вси: сія есть Кровь Моя…» Онъ заповѣдалъ, чтобы, причащаясь Тѣла, всѣ христіане причащались и Крови Его. Такъ было и во времена апостольскія, ибо св. Павелъ говоритъ: «Да искушаетъ человѣкъ себе, и тако отъ Хлѣба да ястъ, и отъ чаши да піетъ». Слѣдовательно, онъ внушаетъ всякому человѣку, по испытаніи совѣсти своей, причащаться хлѣба и вина, т. е. Тѣла и Крови Христовой. И во всей Церкви Христовой исполнялась эта заповѣдь Христова и апостольская. Объ этомъ единогласно говорятъ древніе св. Отцы; то же говорятъ и древніе папы римскіе, а иные изъ нихъ причащеніе подъ однимъ видомъ называли даже суевѣріемъ и поруганіемъ святыни. Папа Геласій, жившій въ Ѵ-мъ вѣкѣ, писалъ: «Мы открыли, что нѣкоторые, довольствуясь только святою частію Св. Тѣла, воздерживаются отъ чаши Св. Крови. Не знаю, какимъ суевѣріемъ научаются они ограничивать себя, но безъ всякаго сомнѣнія, они или должны всецѣло принимать Св. Таины, или вовсе не быть допускаемы къ нимъ, потому что раздѣленіе одного и того же таинства не можетъ быть безъ великаго поруганія святыни». Такъ же училъ и св. папа Левъ Великій.