Рассвет, забрезживший позади, не доставил Тенне ожидаемого удовольствия, и это привело ее в еще большее раздражение. Ничего, она еще узнает, кто этот лихой наездник! Еще скажет ему пару слов. Хотя вряд ли она, конечно, с ним встретится. Он ведь скакал ей навстречу. Раз он так торопился, то, может статься, вез письмо куда-нибудь далеко. Старосты холдов могут позволить себе такие услуги, и у них повсюду содержатся свежие верховники для подмены. Но гонец не должен был ехать по трассе для скороходов. Для верховых существуют дороги! Подковы могут повредить покров беговой дорожки, и смотритель станции часами будет восстанавливать ущерб, нанесенный копытами. Трассы проложены только для бегунов. Негодующая Тенна постоянно возвращалась к этой мысли. Остается надеяться, что и другие бегуны на трассе услышат наездника вовремя! Вот почему нужно думать только о беге, Тенна. Если даже не подозреваешь ничего дурного. Ты думала, что находишься наедине с лунной ночью – а вышло по-иному.
Почтовая станция помещалась сразу же за главным входом в Форт. История гласила, что именно здесь бегуны появились впервые – они носили письма на короткие расстояния сотни и сотни Оборотов назад, еще до того, как построили барабанные башни. В Форте бегуны использовались для многих целей, особенно во время Нитепада, когда они сопровождали в качестве курьеров спасательные отряды. Даже постройка барабанных башен и распространение верховников не вывело бегунов из употребления. В этом узловом холде и станция была больше всех на Перне. Тенне говорили, что в ней три этажа и глубокие подвалы, врезанные в камень. А купальное помещение – одно из лучших на континенте: горячая вода сама бежит в глубокие ванны, веками снимающие с бегунов боль и усталость, Сесила настоятельно рекомендовала Тенне завернуть в Форт, когда та окажется на крайнем западе. И вот Тенна здесь. Скоро она оценит местные удобства.
Она очень устала и не просто сбилась с ритма – каждый шаг по широкой улице отдавался болью во всем теле. Руки жгло, и она надеялась, что в них больше не осталось заноз, Но даже рукам было далеко до ног. Скотоводы, поднявшиеся рано, чтобы накормить животных, весело махали ей и улыбались – это вернуло Тенне частицу бодрого настроения. Ничего хорошего не будет, если она впервые явится на эту станцию не только поцарапанной, но вдобавок и надутой.
Здешний смотритель как будто чуял бегунов издалека – двойные двери распахнулись перед Тенной, как только она остановилась перед ними и взялась за шнур звонка.
– То-то я слышу – кто-то бежит. – Смотритель, приветливо улыбаясь, поддержал Тенну обеими руками. Это был один из самых старых людей, известных ей: лицо все в морщинах и рытвинах, но глаза даже в столь ранний час ясные и смотрят весело. – Да еще и новенькая, хотя с виду ты как будто мне знакома. Приятно посмотреть на красивое личико в такое чудесное утро.
Отдышавшись в достаточной степени, чтобы назвать себя, Тенна вошла в большую переднюю. Там она сняла с пояса сумку, не переставая разминать ноги.
– Я Тенна и бегу с двести восьмой. Несу восточные письма, все для Форта.
– Добро пожаловать на трехсотую, Тенна. – Старик взял у Тенны сумку и тут же отметил ее прибытие мелом на тяжелой старой доске слева от двери. – Все сюда, говоришь? – Он подал ей воды, прежде чем открыть сумку и посмотреть на адреса.
Тенна с чашей в руке опять вышла наружу, потряхивая ногами. Для начала она прополоскала рот и выплюнула воду на булыжник, а потом уж отпила глоток. Это была не просто вода, а освежающее питье, увлажняющее пересохшие ткани.
– Я гляжу, этот перегон нелегко тебе дался. – Старик, выйдя на порог, указал на ее ссадины. – На что это ты налетела?
– На неотвязку, – сквозь зубы ответила она. – Верховник налетел на меня там, где кривая идет вокруг холма… всадник скакал по трассе, хотя должен был знать, что это запрещено. – Тенна сама удивилась злости, с которой это выпалила – она собиралась говорить строго по-деловому.
– Не иначе как Халигон, – нахмурился смотритель. – Я видел, как он помчался в загон для верховников около часа назад. Я предупреждал его, чтобы не ездил по нашим трассам, – а он говорит, что так он сбережет полчаса времени. Это, говорит, экс-пе-ри-мент.
– Он чуть не убил меня. – Тенна разозлилась еще пуще.
– Скажи ему это сама. Может, хорошенькая бегунья и вобьет ему что-то в башку – а то, сколько он ею ни стукается, все без толку.
Поведение старика уверило Тенну в том, что гневается она справедливо. Одно дело – злиться в одиночку, другое – получить подтверждение, что имеешь на это право. Она почувствовала себя отомщенной. Хотя неясно, почему хорошенькой проще свести с кем-то счеты. Она может залепить оплеуху не хуже самого безобразного бегуна.