Габриэлла упорно говорит только о журнале и оружейных новостях. Не хочет Ферраро погружаться в бездны отношений. Католическое воспитание, изволите ли видеть. И опять же, «мантикора». Телохранитель.
Телохранитель внезапно толкает Синдзи под бетонный козырек подпорной стенки. Приседает на колено и направляет пистолет в небо. А над стоянкой закладывает красивую спираль выскочивший из ниоткуда боевой вертолет. Высоко — метров сто. Из пистолета не особенно достанешь, а и достанешь — не пробьешь. Из вертолета выглядывает человек, убеждается, что нужные особы на месте. Хлопает створка грузового люка — и автостоянку накрывает розовая метель.
Полтонны розовых лепестков. Способ впечатлить барышню, которым пользуются русские гусары. Только откуда они лепестки раскидывают? С крыш, небось — потому что откуда у гусара вертолет?
— Вертолет? Наш?!! Ну… Ну… Р-р-рах-иху-мать!!! Дежурный!!! Экипаж по прибытию ко мне!!! Вертолетчикам водки не давать!!! Два месяца!!!
Хлопнул генерал Кондратенко дверкой времянки КДП, вылетел метеором — только пыль по следу завилась. Гусары, черт их дери! Приучат нервовцев, что вертолеты цветочки возят…
А ну как он вез патроны?
Патроны Габриэлла выщелкивает из магазина — чтобы пружина расслабилась. В соседней квартире слышны приглушенные вопли: Аска Великолепная доедает Синдзи. Не то, чтобы тому совсем некуда стало деваться от подколок. Но… Хоть Габриэлла и католического воспитания, хоть она и «мантикора» — она еще и девушка самого что ни на есть романтического возраста. И чуткость ко всем подобным вещам у нее — как у истинной итальянки. Нет, конечно, зря она сегодня Синдзи не сказала… Но как же это так… в открытую? Это ведь не боевая операция, где чувства положено выключать, а сердце глушить, чтобы не выдало стуком! Когда и попереживать порядочной девушке?
Нет, ну О’Брайену конец! Додумался — так пугать!
Закончив чистку, Габриэлла снова заталкивает в магазин патроны. Черный, красный, обычный… Теперь будет носить с собой «Хеклер-кох». Пусть маленький, а все автомат. Как сегодня было противно от беспомощности перед вертолетом. Черный, красный, обычный… Ишь, Аска расходилась. Или ей обидно? Наверняка. Живет Синдзи в соседней комнате, а девчонку приволок из соседнего измерения. Ближе не нашлось, понимаешь.
С другой стороны, что за мужчина, который в таких вещах будет спрашивать совета? Правильно она Синдзи на стоянке ничего не ответила. Мужчина должен быть свиреп!
Черный, красный, обычный…
С третьей стороны — он же ее как друга спрашивал. В открытую. И спрашивал не что делать, а как понимать… А что тут понимать?
Черный, красный, обычный…
Мисато смеется во все горло. А ведь редко в последний месяц смеется Кацураги. Отстала Аска от Синдзи, насела на бывшего ее парня… Вот — отношения. Клубок электрических угрей. С иголками.
С четвертой стороны, если можно колебаться и выбирать — это так увлекательно и ново! Когда Ферраро ходила в «мантикорах», никаких колебаний не могло быть. Ставили задачу, да и все.
Чистка и снаряжение закончены. Аска откричалась. Разве девчонка из Зазеркалья так уж плоха? С Аянами почти подружилась в фехтовальной секции. И в стрельбе кое-что понимает. Но в подруги не лезет, за что Габриэлла ей благодарна.
Да пусть она триста раз подослана! Хотела бы убить Синдзи — давно бы убила.
Можно сказать Синдзи: поверь. Не доверять друзьям позорнее, чем быть ими обманутым. Но стоило для этого ждать гостью аж из иного мира?
Можно сказать: отойди, она подослана. Не может обычная девчонка ее возраста одинаково хорошо разбираться в разных видах оружия и шутя договариваться с настолько разными людьми, как Аянами и сержант Ларри О’Брайан…
Вот еще задачка: О’Брайан. Договорился с вертолетчиками. Роз где-то ободрал… Габриэлла представляет, как грозный сержант морской пехоты щиплет розовые бутоны и сыплет лепестки в мешки. Улыбается. Что там Синдзи советовать, когда в себе разобраться не можешь?
Габриэлла складывает снаряжение, встряхивает подсумки. Снимает с вешалки плечевую кобуру, привычным жестом вкладывает пистолет.