(с) КоТ
Гомель, 24.04.2011
Тема арбузов не раскрыта
Жизнь, в которой не было ни дня фальши,
вряд ли кто-то точно знает — что дальше…
О.Митяев
— Проходите, капитан. Как у вас принято говорить? Кадзи-сан, да? Наливайте, что понравится. Вот в это кресло располагайтесь… Запах? О, это дрова из можжевельника. Настоящий камин, настоящий огонь… Что ж, капитан — как человек умный, вы наверняка уже поняли, о ком пойдет речь.
— О вашей дочери, господин тайсе… простите, господин генерал.
— Да. Итак?
— Слушаю вас внимательно, господин генерал.
— Черт возьми, а вы мне нравитесь! Даже не пытаетесь оправдываться!
— Мне не в чем оправдываться, Ренгри-сан.
— Так-таки и не в чем?… А прогулка вдоль озера? «Сорок два признания в любви», наружное наблюдение уже третий день поголовно пишет валентинки и звонит подругам! Ладно, капитан-сан… Черт побери, и я заговорил по-вашему. Я достаточно хорошо знаю Аску, чтобы понимать, кто на кого в самом деле вешается. А то, что вы упорно не идете ей навстречу… не пользуетесь моментом… тысяча чертей, скажу прямо: не спите с ней — все еще! — меня отчасти восхищает, отчасти удивляет. Отчасти пугает.
— Пугает?
— Хватит прикидываться болваном, Кадзи! Это нам — военным — положено иметь одну извилину на голове, да и ту от фуражки… Скажите честно, если бы Аска… Захотела любого парня на моей базе… Как долго он бы продержался?
— Полчаса?
— Так почему вы сопротивляетесь уже полгода?… Налейте тогда и мне… Благодарю. Итак?
— Выражаясь языком людей с одной извилиной от фуражки — мне больше нравятся взрослые брюнетки с высокой грудью.
— Рискну сказать: не брюнетки. Брюнетка… Ладно, к черту все это. Выпейте до дна, и перейдем к делам. На прошлой неделе нас посещали русские. Тоже капитан, Baskakoff, по программе change of experiense, как они это называют. Мистер Baskakoff капитан их рейнджеров… Как правильно… Spetznaz.
— Так вот откуда синяки у Ларри О’Брайана!
— Да, я до сих пор думаю: сколько спаррингов он выиграл честно, в скольких из хитрости поддавался… А в скольких из хитрости поддавался его противник… Конечно же, гостям показали EVA и пилота. И тренировку пилота.
— Мне что-то не нравится ваш взгляд, господин генерал, сэр!
— В жопу звания, Кадзи. Вот сейчас налейте полный стакан. После тренировки Баскакофф напросился ко мне на прием. Один. С глазу на глаз. Знаете, как он обозвал мою дочь? Pu-she-chno-e mya-sso!
— Он полагает, что здесь… Мы… Да, мы… Готовим не бойца?
— Совершенно верно, Кадзи. Не бойца, а спортсмена. Быстрее, выше, сильнее. Но биатлонист не равен снайперу, и уж кто-кто, а вы это знаете!
— А вы, соответственно…
— А я, соответственно, вызвал на расправу тренажерно-полигонную мафию. И обнаружил, что моя дочь с легкостью выполняет большинство упражнений по стрельбе, работе с оружием EVA, у нее великолепная синхронизация, отменная реакция, чудесная координация, и прочая, прочая, прочая. Ад и преисподняя, она не Helen Vodorezoff, не Maria Sharapoff, не Серена Уильямс! Мы готовим ее не на каток, не на корт, не на красную дорожку в Каннах! Вы знаете, Кадзи, на той… последней войне… мой дед — Брайан Купер — высаживался с танками Паттона в Нормандии. Как-то он прислал письмо. Обученных танкистов не хватало, и некий штабной курвин сын… загреб в экипажи поваров, телефонистов… ну и так далее. А фрицы подловили их на дороге в виллер-Бокаж. Семнадцать машин. Восемьдесят пять человек. Ни один выскочить не успел… Брайан вставил этот случай в свою книгу — а ему никто не поверил. Все кричали, что такое бывало только у ivan’s и только в сорок первом году. Черт, да я и вправду пьян… Но вы-то поняли, к чему я клоню?
— Я тоже не вполне трезв, господин тайсе.
— Увиливатель хе… Хренов… Наши инструкторы, наши специалисты не пользуются авторитетом у моей чрезвычайно блестящей доченьки. А пользуетесь у нее авторитетом вы, капитан Редзи Кадзи. Потому что именно вам на прогулке по берегу озера моя дочь признавалась в любви сорок два раза. Как бы это ни звучало.
— И вы хотите…
— Я хочу, чтобы она не сгорела по глупости в первом же бою только потому, что корона будет перевешивать голову. Раз уж я не могу ей запретить пилотировать железного дровосека. От вас она выслушает любую горькую правду. И совет примет.
— А вы и вполовину так не пьяны, как прикидываетесь. Может, хватит фиглярства?
— Хватит так хватит. Там на кресле такая серая папочка, а в ней желтые листики. А на желтых листиках черные буковки… Прочтите…