— Капитан, разрешите вопрос?
— Я же говорил, можно не так официально со мной… Кстати, Синдзи, ты живешь с Мисато?
— Точно так, — осторожно ответил я, не очень понимая, к чему клонит шпион.
— Скажи, она такая же горячая, как и раньше?.. — ухмыльнулся Кадзи. — Ну, ты меня понял…
Я почувствовал раздражение. У Аски натуральным образом отвисла челюсть, Мисато стала пунцово-красной и подскочила, как ужаленная.
— Ч-чтооо?! Да ты!.. Да на что ты вообще намекаешь?!
— При всём моём уважении к вам, сэр, — проскрипел я. — У вас нет никакого права так говорить о женщине. Прошу принести извинения. Сэр.
И почему нам к форме не полагаются перчатки? Замшевые такие, как у офицеров раньше были…
Чтобы в морду кидать.
— Да, — расплылся в широкой улыбке Рёдзи. — И Мисато осталась такой же вспыльчивой, как и раньше — её так же легко дразнить… И тебя, Синдзи Икари, мне описали очень хорошо — мальчик-солдат с манерами средневекового рыцаря… Тот случай с вызовом на дуэль офицера АКП у нас очень долго обсуждался, да… Конечно же, я извиняюсь за своё недостойное поведение — давайте все дружно забудем об этом маленьком недоразумении. Мир?
Может, Кадзи и был нахалом, но нахалом весьма обаятельным и располагающим к себе. У меня он, по крайней мере, неприязни не вызывал — эдакий свой в доску парень, добродушный и весёлый. Неудивительно, что Аска на него запала. Неплохой набор для шпиона — с таким нужно держать ухо востро. Только тебе понравился человек — как отмочит этакое нечто. И наблюдает за лицами, игрок чертов…
Я вопросительно посмотрел на Мисато, ожидая её реакции. Принимать или не принимать извинения — исключительно её дело.
Мой командир имела вид взъерошенный и возмущённый.
— Да пошёл ты на фиг, Рёдзи! — заявила она, скрещивая руки на груди и демонстративно отворачиваясь. — Можешь засунуть свои извинения себе в задницу.
Будем считать, что это означает: "Ваши извинения приняты, урод".
— Ну, значит — мир, — проворчал я, расслабляя руку, которая уже почти наяву ощущала ребристую рукоятку "глока". — Ваша информированность делает вам честь, сэр.
— Пусть моя информированность сгладит впечатление от моей неуместной шутки. Задай свой вопрос, Синдзи. Обещаю ответить честно.
— Капитан, сэр. Что значит: «Взялись тренироваться всерьез?»
— Видишь ли… Аска, ты позволишь при тебе?
Парень минуту назад одной фразой оскорбил сразу всех собеседников!!! А теперь проявляет деликатность? Когда же он истинный?
Все еще хмурая, Ленгли кивнула.
— Направленность тренировок пилота Лэнгли была… Скажем так, более нацелена на количественные показатели. Три месяца назад, после одной памятной беседы с генералом Ленгли, график тренировок был пересмотрен в сторону… Скажем так, большей реалистичности.
Мисато внезапно оживает:
— А теперь я задам вопрос! И только попробуй не ответить честно мне!
— Нет, — говорит Аска.
— Что «нет»?
— Мы не любовники.
Мисато открывает и закрывает рот. Она не знает, что сказать!!! Вот такой я ее еще не видел!!! Полцарства за фотоаппарат! Два полцарства!!
— Ну, раз нам придется… — Аска хмуро глядит в стол, — служить вместе… Лучше я расскажу сейчас, все равно ведь будете переживать…
Мать моя, да что за день такой? Ленгли заботится о чувствах товарищей по команде? Может, она еще и приказы в бою будет выполнять с первого раза?
— Только… Кадзи?
— Да?
— Погуляйте с Синдзи по палубе. Вам наверняка надо обсудить нас. А нам — вас.
Похоже, Кадзи обалдел не меньше моего. Мы выходим без единого слова.
— Слова? Я честно, не помню, что там ему наговорила. До сих пор было так: вот выловлю его в коридоре Базы, или там на полигоне. Ну, схо-оди-им куда нибудь, ну пожа-алуйста… А он когда кивнет головой, а когда просто: занят, мол. В созвездии Беты Волопаса еще не все сверхновые погашены, еще не все негры во Франции накормлены… Что? Негры в Африке? Да и пес с ними! Ну и не утерпела, как шли вокруг озера… Выдала все слова, которые знала, наверное. Потом долго отец при виде числа «сорок два» отчего-то начинал смеяться… Мисато, вы же ко мне раньше относились… Нормально. А что это ваш… Ну, парень… Я же не знала!!! Ну и что теперь? Прострелите мне голову из USP? Да, я теперь знаю, как эта железяка называется. Пришлось выучить! Да я же и рассказываю, как!
Через два дня после той прогулки пришел Кадзи прямо в зал — хмурый, как ночь не спал, пожеванный… Говорит, это не тренировка. Надо вырабатываться до упора… Отойди-ка, Ларри, ты ее жалеешь. Взял палку и как излупил меня! Стоять не могла — на плечо и потащил к какой-то тетке-банщице. Ага, вот и я так зашипела, как она начала меня разминать — по свежим синякам, ой!