И уборщица тыкала шваброй Мне со злобой в промежность и в грудь. По натуре мужчина я храбрый, Но в тот миг я почувствовал жуть.
Мне почудилось, будто вовеки Я не вылезу из-под стола. Для того ли живет в человеке Жажда счастья, любви и тепла?
Много мне причинил унижений, Превратившись в уборщицу, рок, И весь ряд куртуазных свршений Оборвался, как ветхий шнурок.
Андрей Добрынин
С той поры, если пью с мужиками, То всегда им толкую о том, Что коса может врезаться в камень И что стержень бывает с винтом.
Если легкой победы ты ищешь В безобразном чаду кабака Знай, что в бабу влезает винища Много более, чем в мужика.
Чтоб не стать ограбленья объектом, Неожиданно выпав в отстой, Очаровывай дам интеллектом И наружной своей красотой.
2001
Андрей Добрынин
Сегодня может ныть и плакать Лишь неудачник и бездельник. Вот погоди: подсохнет слякоть, И ты получишь много денег.
Ты думаешь, что ты обобран? Ты думаешь, что ты ограблен? И оттого глядишь недобро И точишь дедовскую саблю?
Постой, дружок, не надо злиться, Кричать, что президент - мошенник... Чуть распогодится в столице, И ты получишь кучу денег.
И на жилье былые льготы Греф у тебя не отчекрыжит, И до последней капли пота Буржуем ты не будешь выжат.
По всем шахтерским регионам Все также завершится мирно, И Греф тебе вручит с поклоном Права на собственную фирму.
Сообществом миллионеров Обласкан будешь ты и понят, Со сходняка акционеров Тебя впервые не прогонят.
И сытый Запад удивится, Увидев, как мы раздобрели, И решено, что состоится Все это первого апреля.
2001
Я - борец против всякой нелепицы, Андрей Добрынин Я - любитель высоких идей, Оттого ко мне женщины лепятся, Выделяя из прочих людей.
Если женщина вдумчиво учится, Если где-нибудь служит уже Все равно она скоро соскучится Плыть на ржавой житейской барже.
Берега бесприютны окрестные, По воде проплывает говно, И мужчины угрюмые местные Только злобу внушают давно.
От такого унылого плаванья, Разумеется, можно устать, Вот и ищет голубушка гавани, Где сумеет надолго пристать.
И однажды за новой излучиной Ей предстанет обширный затон. Бурной жизнью смертельно измученный, На причале хрипит граммофон.
И под музыку часть населения Лихо пляшет у бочки с вином, А поодаль идет представление Под названьем "Принцесса и гном".
И на самом верху дебаркадера Я с сигарою в кресле сижу. Двадцать два разукрашенных катера Вышлю я, чтобы встретить баржу.
Я к причалу спущуся заранее, И, увидев огонь моих глаз, Гостья сразу лишится сознания, Дико гикнет и пустится в пляс.
Две недели промчатся шутихою, Извиваясь, треща и шипя. Вновь она утомленной и тихою На барже обнаружит себя.
Вновь потянется плаванье сонное К неизбежным низовьям реки. Вновь возникнут самцы моветонные Плотогоны, купцы, рыбаки.
Приближается устье великое, И все дальше тот странный затон, Где на пристани пляшут и гикают И надсадно хрипит граммофон.
2001
Андрей Добрынин Прав очень много у людей, А вот обязанностей нету. Иной поет, как соловей, Стараясь зашибить монету.
Уверен он в своих правах Жить беззаботно и богато. Я помогу ему в делах И сразу стану ближе брата.
Но если он деньгу зашиб, В нем перемена наступает. Меня, как ядовитый гриб, Пинком он походя сшибает.
А также и других ребят, Чтоб не дорвались до дележки. На много верст вокруг стоят Без шляпок тоненькие ножки.
А как, стервец, в глаза смотрел, Являя верность и опаску!.. Когда ж маленько раздобрел, То с наглым смехом сбросил маску.
Он ходит как бы в неглиже, Являя всем свою измену, И никому ничем уже Он не обязан совершенно.
А что мы можем сделать с ним? Ведь у него повсюду связи. Без шляпок хмуро мы стоим Те, кто поднял его из грязи.
И эта истина стара, Но к жизни вряд ли применима Что ради самого добра Творить добро необходимо.
Вот так приносишь подлецу Добра несчетные охапки, Чтоб после в жизненном лесу Торчать растерянно без шляпки.
2001
Андрей Добрынин
Кто выпил двадцать грамм всего, Уже не полноправный житель Любой сержант уже его Готов отправить в вытрезвитель.
Сержант не любит алкоголь И тех, кто падок до спиртного, И каждый дать ему изволь Без пререканий отступного.
Его не могут запугать Убийцы, жулики и воры, И, значит, вправе налагать На нас он разные поборы.
В него ведь может всякий псих Вонзить заточку между делом. Всех обитателей земных Он заслоняет статным телом.
И если бедно кто живет, Дойдя почти уже до точки Сержанту может он живот Проткнуть при помощи заточки.
Сержант при этом зашипит, Вихляясь, на асфальт осядет, Но вскоре примет прежний вид, Дыру заклеит и загладит.
Надует вновь его майор Обычным бытовым насосом, И снова, как до этих пор, Сержант становится колоссом.
И под майоровым толчком Он вновь плывет на шум эпохи, И вновь по стеночке, бочком Его обходят выпивохи.
2001
Андрей Добрынин
Если на поясе носишь ты пейджер, Значит, ты больше не жалкий тинэйджер, Значит, захватишь ты в бизнесе место, Ловко избегнув угрозы ареста.
Коль телефон ты имеешь мобильный, Значит, мужчина ты умный и сильный, Значит, ты в жизни успел утвердиться И продолжаешь полезно трудиться.
Коль "мерседес" ты купил "шестисотый", Значит, тебя не сравняют с босотой, Что расплодилась сверх всяческой нормы И проклинает любые реформы.
Коль особняк ты воздвиг трехъэтажный, Значит, мужчина ты храбрый, отважный И не боишься мятежного быдла, Коему жизнь совершенно обрыдла.
Рыцари в мире бушующем этом Опознаются по внешним приметам Так отличали стальные доспехи Прежних искусников бранной потехи.
Так отличали их кони и замки Тех, кто по жизни продвинулся в дамки. От феодальной уставши рутины, Плыли они к берегам Палестины.
Смолоду выплыл и наш современник К обетованному Берегу Денег, Бьется всю жизнь - и от бомбы в машине Он погибает в своей Палестине.
Все же, пока не постигла проруха, Хлеб свой носители ратного духа Кушают с маслом и даже с повидлом,Быдло же так и останется быдлом.