— Это свечение необычное. Со дня сотворения мира ничего похожего не было замечено. Ходят легенды в народах, что таким свечение обладает спаситель.
— Какой спаситель, я ни о чем таком не слышал за всю свою прожитую жизнь.
— Да это потому, что все это хранилось в большом секрете.
— И как же сейчас все это рассекретилось?
— А так, все данные хранились в академии магии. Теперь же, увидев непонятное сияние, все правители забили тревогу о конце света. И магам, чтобы прекратить панику, пришлось всем объяснять, что это за свечение, и рассекретить данные.
— И когда это было, неужели я так долго спал?
— Да я тебя неделю разбудить не мог.
— Сколько?
— Неделю!
— Не понял, это что за сон такой был, я столько раньше никогда не спал.
— Это точно, да еще к тому же неподъемным сном.
— И что теперь с этим свечением?
— Все правители хотят заполучить себе спасителя в целях процветания их стран и отправили лучших сыщиков на поиски.
— И что?
— Пока поиски не дали никаких результатов. Нить, которая связывала свечение со спасителем, исчезла.
— Так, и в чем проблема не могу понять?
— А в том, что было бы очень хорошо, заполучить этого спасителя себе. Тогда уж точно у всех отпадет желание нас затрагивать.
— И из‑за этого бреда ты меня разбудил?
— Это не бред. Если кто‑то из наших врагов заполучит себе спасителя, то с его помощью может нас уничтожить, а как ты говоришь, врагов у нас целый мир.
— Что ты предлагаешь, Тери?
— Инкогнито отправляться тоже на поиски.
— А почему просто не послать кого‑то?
— Ты же сам говорил, что никому не доверяешь.
— Говорил, ты прав. Это я еще плохо после долгосрочного сна соображаю. Через час выдвигаемся. Прикажи запрячь наших лошадей и собери провизию в дорогу, она может затянуться. Оркова хрень, когда же хоть день пройдет без очередных проблем? — ругнулся я себе под нос и пошел приводить себя в порядок для долгой дороги.
Мира
Доехали мы в Святогорск с большими приключениями. Мне, конечно, было очень смешно. Но Тоня моего юмора не оценила. Расскажу все по порядку. На остановке, по пути в Святогорск, Тоне приспичило выпить кока — колы, да все бы ничего, но у нас был самый сезон ос. Они были абсолютно повсюду, ну и естественно, сладкая водичка их привлекла. Одна из них незаметно провалилась в бутылку, я только это потом поняла, когда в очередной раз, захотев попить, Тоня (ну это уже было, когда мы ехали в автобусе), припав губами к бутылке, издала крик.
— Египетская сила! — я так еще никогда не смеялась.
— Тебе смешно, а у меня губа опухла, — промямлила она мне.
— Да не переживай ты, приедем, овсянку приложишь, должно помочь.
— Ага! — с обидой в голосе согласилась она.
Слава Всевышнему, больше приключений в поездке у нас не было. Правда, останавливались очень часто, так как нескольких человек в автобусе укачивало не по — детски.
По приезду поселились мы в той же гостинице, что и всегда, нам, как это говорится, она в душу запала. Поселились и решили по очереди воспользоваться душем, обоим хотелось освежиться после поездки. Я, как большому инвалиду, уступила Тоне место первой посетить райский уголок прохлады. Она тогда за эти слова в меня своей сумочкой запустила и вызвала очередной смех с моей стороны.
— Тоня, если бы ты не захотела пить в такую жару кока — колу, то и оса, которых сейчас море, не укусила тебя за губу.
— Тебе легко говорить! — послышалось из ванной комнаты.
— Нелегко, просто я думаю перед тем, как делаю.
— Ты мне сейчас мою бабушку напоминаешь.
— Такая же бледная и холодная?
— Не, такая же занудно — правильная. А то, что ты при сорокоградусной жаре умудряешься вечно быть холодной, как лягушка, к делу совсем не относится.
— Ну, я вовсе в этом и не виновата, когда жарко я всегда становлюсь холодной.
— В тебе, Мир, это большой плюс, так как при такой жаре прикоснешься к тебе и никакого кондиционера не нужно. Прикинь, какой ты будешь находкой для своего будущего избранника.
— Опять двадцать пять, та же песня, только на другой манер. Ты меньше сейчас говори, а больше дело делай, я, между прочим, тоже в душ хочу, а тебе еще губу лечить нужно.
— Не канючь только, я скоро уже выхожу.
— Аллилуйя!
— Я, между прочим, все слышу! — я на это показала в пространстве рукою утенка. — И, между прочим, еще и все вижу, — я от неожиданности даже на кровати подпрыгнула.
— Иди уже в душ, у нас сегодня еще обширная развлекательная программа! — кинула она в меня распакованное уже до этого банное полотенце. — А я пока волосы высушу и овсянку к губе приложу. И, кстати, Мира, а ты фен взяла?
— Упс!
— Что значит упс?
— Кажется, сумку, в которой был фен, мы оставили у меня дома.
— Чего? А как мне теперь волосы сушить?
— По старинке.
— Издеваешься? Это тебе просто, они у тебя чуть ниже плеч. У меня же они достигают…
— Жопы!
— Ты не исправима, будущий хирург не должен так говорить!
— О, простите, мадмуазель, не до жопы. А как научно? До задницы, шлюза, место пониже спины, шептала, сиденья, сопла, шахты, дыры, фуфла, афедрона, сраки, топки, хезальника, хезала, туза, ягодиц, седалища, филейной части. Выбирай любое!
— Фу, Мира, где ты этих выражений нахваталась?
— А об этом история умалчивает!
— Предпочитаю говорить «до пятой точки».
— Как скажешь, а теперь, если мадмуазель не возражает, я в душ!
— Мира, прекрати кривляться!
— Как скажете, мадмуазель.
— Мира! — я смеясь заскочила в ванну и закрыла дверь на щеколду. Прислушавшись, нет ли преследований, встала под струю прохладной воды. Через десять минут я сушила волосы вместе с Тоней, как говорится, по старинке с помощью полотенца и расчески….
Через 1 час.
— Вот если бы ты сумки не забыла, мы бы так не мучились!
— А почему это только я? Ты тоже виновата! Могла бы и напомнить. И вообще, мне собственно говоря, фен и не нужен, у меня и так волосы быстро сохнут.
— Да! А вот я до сих пор мучаюсь!
— Так, сейчас посмотрю, что мы все‑таки ухватили. Ууу, зато ты Тоня никак не позабыла о «Мартини»! И на кой ляд оно нам здесь?!
— Так праздновать же!
— А без выпивки, по твоему мнению, не обойдешься.
— Так когда есть, что выпить, легче знакомство заводить.
— Ты опять за свое? Тебе так и не дает покоя твоя идея Фикс. Абсолютно все разговоры с тобой сводятся в итоге на одну тему!
— Не на одну!
— Ой, простите, на две одинаковые, разница только одна, что имена в этих темах меняются, сначала Мира, ну а потом Тоня. И почему‑то у тебя всегда Мира идет на первом месте.
— Глупая, я о тебе же переживаю.
— Тоня, сколько раз тебе повторять, что этого делать не надо! Может мне на лбу у себя это маркером написать, что я в парнях не нуждаюсь!
— Было бы очень интересно на это посмотреть!
— Хочешь посмотреть, организую, пойду в магазин маркер куплю!
— Ты шутишь?
— Нет, Тоня, вполне серьезно, ты уже меня довела до последней стадии своей дурацкой идеей. Я пошла!
— Куда?
— Маркер покупать! — я вышла из номера, скрипя зубами. Она же мертвого доведет. Моя судьба от меня не убежит, нет же, нужно же ей совать мне, а точнее под меня парней. А я, между прочим, еще даже нормально с парнем не целовалась. Она же меня уже в постель к парням запихивает, не спрашивая вообще, надо ли оно мне. Все, достало! Вы думали, я пошутила насчет маркера? Фиг вам, я это сделаю и говорю это совершенно серьезно! Зато после такой надписи, все парни точно будут меня стороной обходить и у виска крутить, но, собственно говоря, мне того и надо!
Сходив в магазин, я купила маркер по дискам, так чтоб уж наверняка, чтобы ненароком не стерся. Вернулась назад в гостиничный номер, и сразу, ничего не говоря, зашла в ванную комнату. Достав маркер, я начала думать, чтобы такое написать, а главное, чтобы все влезло. Спустя несколько минут придумала. И через полчаса у меня на лбу красовалась надпись красиво выведенным шрифтом: «Взрывоопасная». Почему, спросите, так долго я выводила одно слово? У меня встречный вопрос: кто‑нибудь писал у себя на лбу? Это довольно‑таки не просто, скажу я вам.