— Хм! Я буду приходить в твои мысли, когда буду нужен.
— Смотри сквозняк не наделай, а то последние извилины сдует!
— Ты о чем?
— Да о том. Что шастают всякие у меня в голове туда — сюда, сквозняк делают.
— Мира, вот скажи мне, в кого ты такой язвой уродилась?
— А то вы не знаете, сами к моему рождению руку приложили, а теперь спрашиваете.
— Я в тебя вкладывал самую лучшую часть от Демьена.
— Кажись, что‑то у вас пошло не так. Если вы хотели кроткую овечку, уж извините, задумка не удалась.
Верховный помолчал несколько минут, а потом выдал:
— А куда это, позволь спросить, ты намылилась?
— Я еще отчитаться должна?! Хочу напомнить, что я уже взрослая девочка.
— Стоять! — заорал Верховный так, что думала у меня, как в американских мультиках, чердак на два метра подпрыгнет.
— Э, уважаемый, я так от испуга кони двину!
— С твоей нервной системой, сомневаюсь, — сказал Верховный, убавляя голосовую громкость.
— А вы мою нервную систему не трогайте. И нервишки со всеми вами у меня давно уже не к черту. И вообще, где обещанный отдых? — наехала я на Верховного. — Где мой курорт, где еда? Я скоро на встречных кидаться буду или того хуже анорексию себе заработаю!
— Чего — чего заработаешь?
— Все‑таки темный у вас мир, ничего в медицине не смыслите. Анорексия — это болезнь, когда ничего не хочется кушать и человек доходит до того, что начинает весить как цыплёнок.
— Ясно! — ретировался Верховный. — И когда же ты хочешь отправиться на отдых?
— А прямо сейчас и хочу!
— А Демьен?
— К черту, все к черту и всех к черту! Пока здоровье не поправлю и слышать ничего не хочу обо всех вас и проблемах вашего мира!
— Ты уверена, Мира, в своем желании?
— На все сто!
— Хорошо! — у меня потемнело в глазах. Как‑то часто за последнее время я стала терять сознание. Не к добру все это, чувствуют мои вторые девяносто, что Верховный опять что‑то задумал.
Глава 13
Пришла в себя я от того, что меня кто‑то усердно толкал в плечо. Интересно, вот кто такой нетерпеливый, поспать спокойно не дает. Открываю сначала один глазик, он открывается и тут же закрывается. С большим усердием пытаюсь открыть его обратно, вроде получилось, яркий свет его ослепил.
— Черт, чтоб тебя! Солнце, долбаный фонарь!
Через несколько секунд мне кто‑то солнце загородил. Открыла второй глазик, и моему взору предстал рыцарь в доспехах. Мне только рыцарей для полного набора не хватает! А рыцарь ничего так, высокий, мускулистый, если, конечно, по доспехам судить. Немного смазливый, но ничего, зато глазки красивые небесно — голубого цвета, если судить по черным бровям и ресницам, то он брюнет, везет мне в последнее время на брюнетов.
— Ведьма, тебя казнят, именем его величества короля Артура.
— Кого на фиг?
— Заткнись, тварь!
— Ты, Ланселот недоделанный, я не ведьма, и вообще, я тут по ошибке. Знать бы еще, где это тут!
— Если ты не ведьма, то как узнала, как меня зовут?
— Чего? В каком смысле узнала, ничего я не знала.
— Но ты назвала меня по имени!
— Ешкин кот, зеленый веник! — ругнулась я. — Ну, Верховный, ну, удружил, мне еще сказочного Камелота для полного счастья не хватало. Я же отдыха просила на каком‑нибудь острове. За что — оооо? — завыла я.
— Не завывай, с тобой оглохнуть можно, ущербная!
— Это я‑то? Что ж такое, чего меня все так любят‑то, а? Я не ущербная, я уставшая от этой долбанной жизни, никто меня не понимает, а еще по разным мирам кидают, только к одному привыкла, на тебе сказочное королевство, где покушаются даже не на мою честь, а на мою голову. За что мне все это, а, рыцарь, может ты мне дашь вразумительный ответ? Что у меня карма такая, что ко мне все неприятности клеятся?
— Ведьма, тебя карает Бог!
— В этом даже сомнений нет, Верховный достал до почек.
— Кто?
— Ну, Верховный бог, который меня к вам и закинул!
— Ты не понятно изъясняешься, женщина.
— О, прогресс какой!
— Как ты могла разговаривать с Богом? Ты блаженная?
— Черт знает что! Сначала была ведьмой, теперь блаженная, а дальше что? В кутузку заберут? Ланселот, а Ланселот, у тебя поесть не найдется?
— Что?
— Кушать хочу, дай хоть перед смертью что‑то пожевать, исполни желание умирающего.
— Странная ты.
— В чем же?
— Сначала истеришь, как умалишённая, потом поесть просишь.
— А я просто давно не ела, а на солнечной энергии долго не протянешь.
Ланселот еще раз детально меня осмотрел, а потом направился к котомке, которая лежала неподалеку от его лошади, пасущейся на лугу. Покопался в ней и вытащил кусок вяленого мяса, хлеб и фляжку с чем‑то. Подошел и сунул все это добро мне в руки. Я чуть слюной не захлебнулась, так все аппетитно пахло, да и вид продуктов меня устраивал, с учетом моей голодухи. Я накинулась на еду, как утопающий ухватился бы за соломинку, и быстро начала поедать преподношения рыцаря. Блин, ну хоть один мужиком оказался и накормил даму. Все, я влюблена. Кто сказал, что только путь к сердцу мужчины лежит через его желудок, оказалось, это и ко мне относится.
Во время моей трапезы замечала взгляд Ланселота, который, мягко говоря, фигел от моего аппетита, но упорно молчал, ничего не говоря мне.
Я быстро доела остатки еды.
— Спасибо, Ланселот! — улыбнулась я своей чарующей улыбкой, как мне показалось. Странно, почему он скорчил непонятную моську?
— Пожалуйста, — стоило ему это проговорить, как на нас напали еще чудики в рыцарских доспехах. Ланселот быстро схватил свой меч и встал в стойку, защищая нас от…, а кто это, собственно говоря? Блин, ну почему именно я притягиваю всякие катаклизмы на свою пятую точку. Что за фарт такой. Пока я обдумывала происходящие со мной моменты, завязался бой. Ланселот отражал нападение сразу четверых. Настоящий профи в своем деле. Интересно, а они долго еще мечами махать будут? Демьен, например, долго может, по его словам, не удосужилась проверить. Сейчас бы таймер, я бы засекла время. Куда‑то мыслями меня совсем не в те дебри несет, я же, в конце концов, на отдыхе, чего мне вдруг вздумалось о Демьене думать. Пока я вела беседу с умным человеком, то бишь с собой любимой, Ланселота в какой‑то момент ранили, а я этот момент пропустила.
— Трындец! — пискнула я и подбежала к раненому. Те, кто его ранил, начали наступать на меня, а вот фиг вам. Я резко поднялась над лежащим и истекающим кровью Ланселотом и осмотрела противников. В душе в этот момент родились сильные чувства неприязни, опасности и желание защитить. Я лишь смотрела на них, а они замерли, в какой‑то момент поднялся ветер, и из моего тела пошел изумрудный свет.
— Она ведьма! — одновременно крикнули они. — Уносим ноги! — они начали убегать в рассыпную. Пусть бегут, у меня сейчас иная задача — не дать погибнуть Ланселоту. Я подошла к нему поближе и присела рядом, он посмотрел на меня и дернулся.
— Не переживай, все будет хорошо, потерпи немного, — я прикоснулась своей ладонью к ране, закрыла глаза и сосредоточилась на исцелении. Через минуту рана затянулась, а я начала успокаивать свои инстинкты. Ланселот тем временем успел подняться и осмотреть то место, где раньше находилась рана.
— Как ты это сделала?
— Не спрашивай, а у тебя, между прочим, была смертельная рана. Теперь, наверное, час буду приходить в себя. Блин, голова кружится, — попыталась подняться, Ланселот подскочил и не дал мне этого сделать.
— Тебе нужно отдохнуть, — улыбнулся он мне.
— С чего вдруг такая забота?
— Ты меня спасла, я тебе должен.
— Да ничего ты мне не должен, забудь. А кто это вообще был?
— Повстанцы против короля.
— Повстанцы? И что им не понравилось, раз они решили его свергнуть?
— Ты что шпионка?
— О, меня с каждым разом по рангу повышают. Я не шпионка, просто женское любопытство, — Ланселот взял меня за подбородок и поднял голову так, чтобы заглянуть мне в глаза. — И что ты там хочешь увидеть?