— А наши с ней соседи, знакомые — они ведь сразу поймут, что ты — не я.
— А зачем мне оставаться жить в твоем доме? Оставлю его Китти, разведусь с ней и уеду в Калифорнию или во Флориду. Ну что, убедил я тебя? Ты пойми, Майкл, тебе предоставляется уникальная возможность начать жизнь заново и прожить ее так, как ты хочешь, и там, где хочешь.
— Я согласен, — выдохнул Майкл и порывисто пожал протянутую Крайновым руку. — Хотя, скажу честно, меня все это очень пугает. Знаешь, Алекс, наш дед мечтал, что его сын, или хотя бы внук, станет Президентом Соединенных Штатов Америки, а вместо этого я возвращаюсь в Россию. Смешно?
— Ничего смешного, просто у каждого своя дорога и нужно уметь найти ее. А что касается нашего деда, то ты ведь не единственный внук и, как знать, может, его мечта еще сбудется? — подмигнул Алекс.
Майкл внимательно посмотрел на него — спортивного, элегантного, излучающего непоколебимую уверенность в себе и с внезапной опаской подумал, что этот человек сумеет добиться своего, чего бы это не стоило всем остальным.
— А как ты думаешь получить свою долю наследства, если будешь жить в Штатах под моим именем? — с интересом спросил Майкл.
— Я уже думал об этом. Завтра же в Москве мы оформим мой отказ от наследства в твою пользу, так что в Америке я смогу получить эти деньги, как Майкл Хофф. Тебе нужно только распорядиться по телексу перевести всю сумму на кодовый счет в другой банк, где тебя никто не знает, и по телексу же пошлем в этот банк образец моей подписи.
— Ну и голова у тебя, — восхитился Майкл, — ты гораздо больше американец, чем я. Теперь я просто уверен, что ты, а не я должен жить в Штатах. Единственно, что меня все-таки очень беспокоит, так это Китти, — как бы она не подняла шум, если обнаружит, что вместо меня летишь ты.
— А я как раз за это совершенно спокоен. Я видел, как ее развезло с трех рюмок коньяка в день вашего прибытия, и уверен, что вдвоем мы с тобой так ее накачаем, что она не только меня от тебя, но и дюка Ришелье от Рональда Рейгана не отличит.
— Кто это, Дюк Ришелье? — серьезно спросил Майкл.
— А вот этот бронзовый джентльмен, возле которого ты стоишь, — так же серьезно ответил Алекс.
Братья переглянулись и весело, с облегчением расхохотались. Последующие несколько дней в Москве Крайнов подробно объяснял брату, что такое ЖЭК, бюро обмена квартир, паспортный стол, трудовая книжка, написал в подробностях свою биографию и основные моменты, которые следовало знать гражданину СССР. В свою очередь Майкл прокомментировал специфику жизни в США, рассказывал, как пользоваться кредитными карточками, автостоянкой, скоростной автотрассой, кому и сколько давать на чай. Однажды Майкл сказал Алексу, блестя глазами:
— Я в детстве очень любил читать приключенческие и детективные романы и вот сам участвую в таком замечательном приключении. Знаешь, я верю, что мне будет хорошо в России, надеюсь, что и ты будешь счастлив в Америке.
Алекс смотрел на него с задумчивой улыбкой, легко узнавая в нем себя прежнего.
— Майкл, я хочу сделать тебе маленький подарок. Вот в этой тетради я описал тебя таким, каким представлял до нашего знакомства. Ты будешь очень смеяться, читая эти записки, но именно твой придуманный образ помог мне стать тем, кто я есть. И я нисколько не жалею об этом.
В день отлета Алекс устроил у себя дома прощальный ужин с икрой, шампанским и французским коньяком. Роли были распределены заранее. Алекс восхищался способностью Китти пить, не пьянея, а Майкл раздраженным тоном приказывал ей прекратить пить. Возмущенная наглостью мужа и желая позлить его, Китти лихо мешала шампанское с коньяком, поощряемая притворным восхищением Алекса. В итоге к концу ужина она была так пьяна, что пришлось чуть не насильно влить в нее две чашки крепчайшего кофе, чтобы она могла хоть с посторонней помощью держаться на ногах.
Весь перелет она проспала в кресле, распространяя вокруг себя сильное коньячное амбре. Когда самолет зарулил на стоянку в Нью-йоркском аэропорту Кеннеди, Алекс энергично потряс Китти за плечо.
— Чего тебе? — не открывая глаз, хрипло выдавила из себя женщина пересохшими губами.
— Идем, дорогая, мы уже прилетели, — попытался поднять ее на ноги Алекс.
— Отстань, никуда я не пойду, — отбивалась Китти, делая попытку вновь плюхнуться в кресло.