Их много. Пара десятков в день. В основном аптеки, пару звонков в прачечные, шесть — семь неподписанных номеров в одном, из которых я узнаю телефон мадам директор — нашей Бетонной жабы. Два запроса баланса и последний входящий от Мастодонта. Девять минут сорок семь секунд.
Они говорили об ананасах. Я колупаю ногтем край пластыря на левой руке — подарка усопшего гидравлика Чаня. По контуру идет темная полоса накопившейся грязи, поверхность немного измазана синим, под ней темнеет запекшаяся кровь.
Они говорили об ананасах, черти что, а не информация. К чему ее прилепить? Я дополз до верха травинки, настало время шевелить усами. Дальше — зияет полная пустота. Ну, не принимать же за правду безумные выкладки моей толстой спутницы? Как там было?
«Толстый м’дак мне изменииил, Максик!»
Я рассматриваю постельное белье угольно-могильного цвета на кровати. Край травинки. Какие могут быть выводы? Пара звонков, «могу», ананасы и красный лифчик. Толстяк исчез, Рубинштейн исчез.
Я за сигарами, мой поросеночек!
Еще один шаг правой ногой, никак не приближающий к цели. В голову лезет всякая чепуха. Я смотрю в окошко супружеской спаленки, отмечая, что катафалк Рубинштейна припаркован у дома. Получается, что они с Мастодонтом сейчас передвигаются на своих двоих.
— Скажите, миссис Рубинштейн…
— Ага! — Рита торжественно поворачивается к нам. — Что вы на это скажете?
Что мы можем сказать? Благоверная Трилобита застыла с открытым ртом. Творится совершеннейшая фантастика.
Цирк продолжается — мы рассматриваем старомодные дамские панталоны и два патрона девять миллиметров извлеченные из белья великого больного. Зрелище конечно так себе, эротические фантазии эти трусы могут вызвать разве что у паралитика не видевшего женщин пару лет. Вот с патронами другое дело. Их находка выбивает из колеи.
— У Мозеса был шпалер? — глупо уточняю я, начиная медленно сходить с ума.
Руфь отрицательно мотает головой. Потрясенную находками женушку Сохлого теперь придется отпаивать успокоительным. Чем-нибудь убойным, вроде мескаля. Она судорожно вздыхает и шлепается хилым задом на супружескую постель.
— Я тебе говорила, мек! — торжествует самозванная миссис Коломбо. — Мне достаточно включить логику дендукции и все понять! Просекаешь, дурилка? Что бы ты там не говорил. Меня не проведешь!
— Дедукции, Рита, — автоматически поправляю я.
— Дедукции, Максик! — сияет она, — дедукции! Да я одна могу заменить вашу шайку пьяниц. Что там у вас в расследовании? Я все ваши дела могу завершить за пару недель. Если бы вы меньше протирали штаны у Пепе, соображалки лучше работали. Ну, попадется эта свинья мне теперь!
Надо признать Толстуха с размаху посадила меня в лужу. Сладкая парочка ударилась во все тяжкие оставив очевидные доказательства своим вторым половинкам. Какого черта Моба так опарафинился? Прошлые разы стоили Его величеству сокрушительных поражений, нанесенных горячей женушкой. Подбитый глаз и расцарапанная мордень были самым малым наказанием за грехи. Вроде епитимьи у католиков. Но то были легкие бездоказательные делишки, а сейчас дело основательно пахло и могло совсем плохо закончиться. Тем более, что Рита, убедившись в своих подозрениях не приняла бы никаких объяснений.
«Я оторву его причиндалы, Макс!»
Подойдя к комоду, я принимаюсь рассматривать следы раскопок Слонихи, так и есть — на дне ящика в углу заметны пара темных пятен. Масло. Шпалер у Рухляди все-таки был, и хранил он его совсем незатейливо, под трусами. Зачем ему оружие? И зачем, отправляясь к потаскухам он прихватил его с собой?
— Миссис Рубинштейн, у вас есть что-нибудь выпить? — задумчиво спрашиваю я у плачущей Трилобитихи. Она, не отнимая от лица носового платка согласно кивает. Настойка лопуха для хорошего настроения. Я прикидываю — в данных обстоятельствах дозировка составит пол пинты на пятьдесят килограмм веса.
— А помашать? — прибавляет голодная Рита, никогда не дававшая даже большим потрясениям взять верх над аппетитом. Та кивает в очередной раз.
В спальне искать уже бесполезно, и они двигают вниз на кухню. А я еще раз осматриваюсь, пытаясь представить, что произошло на самом деле. Красный лифчик, белые трусы Трилобита, пара патронов. Иногда хочется понять, что происходит как можно быстрее, но у судьбы свои взгляды на жизнь. Широко шагая правыми ногами, слепцы движутся по кругу, многие по граблям, совершая одни и те же глупости.