Мой бедный наивный колдун! Я часто моргаю, пытаясь загнать как можно глубже приливающие к глазам слезы. Нет времени плакать, дорогая Беатрикс. Ты застряла на полпути и это печально.
Задумавшись обо всех этих невеселых делах, я немного теряю осторожность, и тут же на меня кто-то налетает. Зарывшийся в унитестер колдун с блестящим контактором мультисна на виске, чуть не сбивает меня с ног. Воспитанно выругавшись, я учтиво принимаю его оторопелые извинения и в свою очередь интересуюсь, где мне найти главу департамента господина Зогу.
— Высокородного господина Зогу? — переспрашивает он и делает странную секундную паузу, будто вспоминает. — Третье пересечение коридора, направо, затем первый левый поворот, номер семнадцать тысяч двести девяносто.
Поблагодарив его, я двигаю дальше, тревожно размышляя о странных паузах перед ответом, которые замечаю уже не первый раз. Клаус, фли-навигатор, коварный гриб, пытавшийся доказать, что я — это не я. Почти незаметное странное ощущение. В отрешенном взгляде перед ответом, в мгновении перед словами. Во всем этом чувствуется какая-то угроза. На меня почему-то накатывает страх и я чувствую немую жажду льющуюся из пустоты. Гнусное и отвратительное, иступленное желание, словно кто-то рассматривает меня издали, не в силах приблизиться. Что это может быть? Проделки Штуковины? Железный Густав? Харидвар? Безумие? Что из этого?
Паранойя заставляет сердце противно трепетать, ноги становятся ватными. Повернув за угол, я все никак не могу успокоиться, зацепится за что-то, потому что осознаю, мой враг невидим и неощутим. И все-таки он где-то здесь.
Через семьсот сорок три шага, пройдя мимо огромного количества дверей по обе стороны коридора, я, наконец, поворачиваю налево, автоматически считывая номера комнат. Нужная находится почти на углу. Перед тем как войти, я сжимаю кулаки и группируюсь, как перед хорошей дракой.
Не обращая внимания на шатающихся вокруг колдунов, я отсчитываю про себя: три, два, один, поехали веселиться, дорогая Трикси! Распахнув дверь, я влетаю в нее с боевой тележкой наперевес, в отчаянной готовности подарить трухлявому обманщику заслуженную звездюлину. Долетаю почти до середины его норы и тут же останавливаюсь. Моей досаде нет предела, я еле сдерживаюсь, чтобы не пнуть что-нибудь! Огромное логово с потолком, теряющимся где-то далеко, оказывается совершенно пустым. Тикают и тихо воют, какие-то колдунские приблуды которыми она плотно уставлена, за огромными окнами беснуется ночной ветер. На гигантском столе раскиданы бумаги, словно его хозяин только что вышел. Разочарованно толкнув тележку в сторону, я тихо ругаюсь на драконском. Чертов морщинистый чепушило! Взять и обломать прекрасно продуманный план, одним из этапов которого было наваливание за воротник старому мерзавцу и последующее за этим мародерство. Исчезнуть так и не получив свои подарки! Впрочем, что можно было ожидать прекрасной принцессе от лживого козла? Да, ничего, наивная Трикси!
Нелепо накренившееся кресло замерло у стола, в ожидании задницы хозяина. Устремив на него мрачный взгляд, я угрюмо размышляю. Как я теперь раздобуду волшебный сухарик и остатки цветов, которые я твердо решила не оставлять в лапах местных мерзавцев? На свой нечищеный посох с тремя припасами и почти пустую пачку сиг я и не надеялась. Бесполезно думать, что неприятель оставить тебе возможность немного его подстрелить, а потом еще и покурить в довесок. Хозяина нет на месте, и на этом моменте мой великолепный план дает здоровенную трещину и начинает сыпаться.
Говоря откровенно, мне эти разочарования уже в печенках сидят, сбивают с мысли, заставляют грустить. Достойная владелица Мусорной Долины бродит в проклятом муравейнике, куда ее забросила Штуковина, выпрашивая жалкие крохи того, что ей принадлежит по праву. Еще чуть и я опущусь до того, что начну плакать. Или вообще лягу и умру. Крякну в самом прекрасном из всех прогнивших до основания миров, в котором почти все белое. Стены, потолки, полы, одежда, мебель. Того самого отвратительного оттенка, цвета обмана, потому что на белом можно нарисовать все что угодно. Налить самых веселых красок, чтобы замаскировать мрачную реальность.