В основе чувство: лежачего не бьют.
Это мы с ними: лежачего не бьют, семеро одного не бьют.
А они с нами без правил: и лежачего, и семеро. И из-за угла, и со спины, и в темноте. Честному человеку невозможно приспособиться к вероломству, каждый раз они застают врасплох.
Ефимов, выздоровевший, потом отдохнувший, появился сначала в коридорах ЦК КПСС. Только обойдя все нужные кабинеты, пришел в «Известия».
Опять улыбается.
А как же та комиссия по «Известиям», которую решили создать на президиуме? Никак. Член комиссии, председатель подкомитета по правам человека Анатолий Ежелев пришел к Ефимову.
— Никаких комиссий, — был ответ. — У нас все в порядке.
КАК опередить их, самим сделать первый ход? Или пусть ответный, но такой, чтобы они искали выход, а не мы.
Как это сделать мне, журналисту? Анатолий Иванович Лукьянов прошел такую аппаратную школу! Он виртуоз, в главном кремлевском зале нажимает на кнопки, как Рихтер на клавиши, приводя народных депутатов СССР в любое чувство.
Нет, они не отдадут газету газетчикам. В их руках — «Правда», «Советская Россия», ТАСС, Центральное телевидение. По существу, «Известия» — последний полудемократический плацдарм в официальной пропаганде.
Они не отступятся. Они проигрывать не привыкли. Атаковали в лоб — не вышло, найдут другой путь. Ведь не в Голембиовском же лично дело. В чьих руках окажутся «Известия» — вот в чем суть. В руках Председателя Верховного Совета? Станут инструментом партийно-государственного аппарата? Или же останутся свободной трибуной всех Советов?
По редакции прошел слух: назначается еще один первый заместитель — Д. Мамлеев, один из руководителей Госкомпечати. В. Севрук, оставаясь первым замом, станет главным редактором «Недели».
5 июня, в среду, руководство «Недели» явилось к Ефимову — правда ли?
— Занимайтесь делом, а не сплетнями.
6 июня, в четверг, сотрудники «Недели» на утренней известинской планерке, уже при всех, вновь задали тот же вопрос.
— Слухи. Это слухи, — снова успокоил Ефимов.
6 июня встревоженные известинцы отправляют Лукьянову письмо — срочно: «На заседании редколлегии тов. Н. Ефимову был заявлен решительный протест против его действий… Редколлегия не считает возможным проводить любые кадровые перемещения за ее спиной». Письмо подписали заместители главного редактора, члены редколлегии «Известий» и «Недели». 16 подписей. Не подписались лишь два члена редколлегии «Известий».
Редакция жила в напряженном ожидании. Известинец, старый друг Мамлеева, дружат семьями, позвонил ему 6-го вечером.
— Дима, это правда, что ты к нам возвращаешься?
— Да ну-у… Ерунда все, слухи…
6-го же состоялся разговор Ефимова с Голембиовским.
— Слухи, все слухи. Давай, Игорь, пока мы работаем вместе, вести себя по-джентльменски.
…А на другое утро Ефимов объявил: Мамлеев назначается первым заместителем главного, а Севрук — в «Неделю», главным.
— Получено согласие Президента СССР, — подчеркнул Ефимов.
Через полчаса состоялась редколлегия «Известий».
Н. Боднарук. Николай Иванович. Вы ведёте себя так, словно завтрашнего дня не будет и вам не придется смотреть людям в глаза.
Ю. Орлик. Неужели вы не испытываете неловкости за все то, что говорили нам вчера?
В. Скосырев. То, что произошло, — тайный переворот в «Известиях».
Еще через полчаса на редколлегии «Недели» ответственный секретарь «Недели» С. Сергеев положил перед председательствующим Ефимовым заявление об уходе.
— С нечестными руководителями я работать не буду.
Ефимов оглядел присутствующих. Спросил с оживлением:
— Давайте подумаем, что пожелать «Неделе» во главе с новым глазным редактором. Ну кто? Может быть, Сергеев?
— Вы что? Я же только что заявление вам положил.
— Ну хорошо, хорошо. Тогда кто, Серков?
И. Серков, первый заместитель главного редактора «Недели», в течение почти полугода исполнял обязанности главного.
— Я знаком с Владимиром Николаевичем Севруком. Года три назад он вызвал меня в ЦК. Он кричал на меня и говорил, что «Неделя» — рассадник клеветы.
Ефимов, улыбаясь:
— Тогда это называлось «вызывать на ковер». Севрук и меня вызывал, ну и что? Вызывал, но это же было… по-человечески.
Они победили, как всегда, как побеждали все 74 года. Союз журналистов СССР обратился было за разъяснениями в Прокуратуру Союза. Товарищ Трубин ответил уважительно товарищу Лукьянову: Вы совершенно правы.